Довольно долго Мередит не слышал ничего, кроме стука собственного сердца. «Горгоньи головы» не двигались – словно впали в паралич, как и захваченные врасплох земляне. Об их жизнеспособности свидетельствовало лишь едва заметное подрагивание змееподобных щупалец.
«Черт, что же делать? – прикидывал Мередит. – „Горгоньи головы“ всего в пяти метрах, так что промахнуться невозможно – ни из ружья, ни из револьвера… Но вот хватит ли у него времени взять их на мушку? Не успеет он выстрелить, как „горгоньи головы“ доберутся до него – это в том случае, если они не умеют стрелять, а уж если умеют – вообще конец: от него мокрого места не останется. Так стрелять или не стрелять? Если „головы“ безоружны, пара выстрелов оттеснит их к лестнице. Если только они безоружны… А там, на первом этаже, придется иметь дело с прибывающим подкреплением».
– Может, кто-то из нас должен сказать: «Отведите меня к вашему начальнику»? – прошептал Перес.
– Заткнись, – буркнул Мередит.
– Нет, полковник, я не шучу, – сказал Перес. – Они ведь не напали на нас и вообще не выказывают никаких признаков враждебности.
Может, они понимают, что мы не прядильщики, и ждут, что мы начнем налаживать с ними контакт.
– Или ждут, пока подойдут их подружки.
– И все-таки отчего не попробовать?
Решившись, Мередит сделал шаг вперед. Уловив его движение, на обеих «горгоньих головах» шевельнулось по одной змее. Другой реакции не последовало.
– Я полковник Ллойд Мередит, глава колонии землян на Астре, – сказал он миролюбивым тоном. – Мы пришли с миром. Мы ищем создателей этой пещеры.
Он замолчал. Воротник рубашки стал влажным от пота. Ответа не было.
– Другие предложения имеются? – спросил он у своих товарищей.
– Может, вам стоит попытаться пройти к лестнице, – сказал Барнер. – На мне столько всякого металла, что я вряд ли пройду, а вам можно попробовать.
– Ну и что? Думаете, спасательная команда поможет нам? Они ведь в пятнадцати километрах отсюда, – пробормотал Николс.
– Только не надо впадать в отчаяние, ладно? – угрюмо сказал Мередит. Но и ему уже казалось, что любое движение приведет к гибели. – Значит, так. Майор, приготовьтесь снять с себя радиошлем. Если что-то будет не так, все падайте на пол. Понятно? – В ответ послышалось согласное бормотание. – Хорошо. Я пошел.
Очень осторожно, не отводя взгляда от «горгоньих голов», неподвижно стоявших по бокам от выхода, Мередит выставил вперед правую ногу, подтянул левую, подождал, потом сделал второй шаг. Теперь выход был в полутора метрах от него…
И вдруг с «горгоньей головы» – с той, что стояла слева, метнулась змея; щелкнув, она удлинилась в два раза и вцепилась в левое запястье Мередита.
Позже Мередит вспоминал и щелчок затвора барнеровского ружья за своей спиной, и нестройный хор испуганных воплей, но в ту кошмарную секунду для него не существовало ничего, кроме его собственного запястья, осязающего железную хватку холодного металла.
Нечего было и думать о прорыве к лестнице: нужно было как можно быстрее освободиться от щупальца. Рванувшись назад, он дернул рукой… и опрокинулся на спину, растянувшись на полу у ног Переса.
– Что это было? – воскликнул Барнер.
Не обращая внимания на легкое головокружение, Мередит сел и стал рассматривать свою руку. Никаких повреждений, даже на запястье, которого коснулась змея, нет ни синяка, ни царапины.
– Она всего лишь… дала разрешение, – наконец сказал он, сам не веря себе. – Она… мне кажется, она и не пыталась меня задержать.
Он посмотрел на «горгонью голову», которая уже спрятала свое щупальце и стояла неподвижно.
– А она ничего не впрыснула в вашу руку? – тревожно спросил Хафнер.
Мередит покачал головой.
– Она чего-то ждет. Нет ни следов от уколов, ни покраснений – я уже проверил. К тому же я бы почувствовал, если бы она что-то впрыскивала.
Он осторожно поднялся на ноги и снова посмотрел на «горгонью голову». Ему было и жутко, и интересно, но в ту минуту любопытство оказалось сильнее.
