Но время шло, и Уильям стал писать реже, иногда забывая вообще ответить Джеймсу. Порой Бербридж забывал, что Уильяма больше нет в Лондоне. Ему не терпелось позвать друга в трактир, чтобы обсудить последние новости, пригласить на спектакль, рассказать о новых пьесах, которые так отличались от того, что писал Уильям.
Джеймсу хотелось бежать к дому, в котором когда-то жил его друг, ждать, когда откроется дверь и на пороге будет стоять высокий стройный мужчина с узкими чертами лица, аккуратной бородкой и убранными в хвост вьющимися волосами. Потом он вспоминал, что Уильям в Стрэтфорде, сидит у окна, любуется садом и пишет ему овеянные усталостью и грустью письма. Тоска разливалась по строчкам, написанным знакомым почерком. Джеймс страдал и не знал, как помочь другу.
Как-то раз в конце зимы он пошел к Филду. Они не были близко знакомы, но последние годы сблизили их. Они часто встречались, чтобы зачитать друг другу письма Уильяма, поделиться своими мыслями по этому поводу, да и просто поболтать о былом.
— Нам надо, наконец, поехать к Уильяму, — начал Джеймс, — он сам сюда уже не приедет. Это понятно. Но мы должны поддержать своего друга, не бросать его в таком состоянии.
— Стало хуже? — поинтересовался Ричард.
— Думаю, да. Ты не получал от него в этом году письма?
— Нет. Последний раз он написал мне в прошлом году коротенькую записку, в которой поздравлял меня и мою семью с Рождеством. И что же он пишет?
— Про свадьбу Джудит.
— Свадьбу Джудит! — воскликнула Марта, которая не могла долго молчать, если тема разговора начинала ее не на шутку волновать, — девочка все-таки вышла замуж! Слава богу! Я так за нее рада!
— Помолчи, Марта. И что, Джеймс? Рассказывай дальше. Свадьба — это действительно хорошая новость.
— Да, но там все было непросто. Муж Джудит младше ее на шесть лет.
— Откуда ж ей было взять другого. Какой уж взял, — Марта запнулась, посмотрела на мужа и прикрыла рот рукой.
— Еще ее отлучили от церкви, потому что она торопилась замуж, а время было такое, что венчаться нельзя. Их там как-то обвенчали, но итог печальный. Уильям в этом винит себя: мол, он настаивал, чтоб Джудит скорее выходила замуж за этого Томаса.
— И его можно понять, — Марта опять быстро замолчала.
— Главное в другом, — продолжил Джеймс, — мне не понравилось последнее письмо, потому что все так выходит, наш друг решил помирать.
— Отчего? — не понял Ричард. — Все ж хорошо.
— В этом и дело. Он выдал Джудит замуж и теперь считает, что может спокойно умереть. Уильям переделал завещание. В предыдущем, написанном три года назад, подразумевалось, что дочь одинока. Ситуация изменилась, и Уильям снова вызвал нотариуса.
— Что в этом плохого? Скажите мне? Уильям все делает правильно, — не выдержала Марта, — тебе бы, Ричард, тоже не помешало записать, чего кому положено, если ты отойдешь в мир иной.
— Тьфу ты! — Ричард хлопнул кулаком по столу, — Ничего никому! Замолчи. Я не собираюсь, в отличии от Уила, отходить в мир иной!
— Не собираешься, а завещание оставь, — спокойно ответила Марта.
— Говори, Джеймс, не обращай внимания.
— Когда он в первый раз упоминал завещание, то шутил на эту тему и не воспринимал это все всерьез, — откашлялся Джеймс, — теперь тон письма изменился. Уильям, по-моему, считает вопрос куда более важным. Но это не все.
— Что-то еще случилось? — забеспокоился Ричард.
— Почерк. У него изменился почерк. Будто пишет, действительно больной, старый, уставший человек. Мне не нравится это, Ричард. Совсем не нравится.
— И что ты предлагаешь? Я готов сделать для Уильяма что угодно. Он всегда поддерживал меня, я помогал, если надо ему. Так и должно быть, если вы друзья, не так ли, Джеймс? Только по поводу сонетов мы с ним как-то не сошлись во мнениях. Но так бывает. Мы не стали сильно ссориться по этому поводу.
— Я предлагаю ехать в Стрэтфорд. Надо повидаться с Уильямом, встряхнуть его. Сходим в таверну, поболтаем, выпьем пива, вина.
— Э, вот оно в чем дело. Выпить! — раздался голос Марты. — Так тебя и отпустила! Так ты и поехал в какой-то там Стрэтфорд.
— Если ты думаешь, что я тебя послушаю и не поеду спасать умирающего друга, то ты ошибаешься, — резко ответил Ричард, — когда выезжаем, Джеймс? Я готов ехать хоть завтра.
