Сюда же я поместил "ответ" Баркова Николаеву, поскольку он в том же жанре интервью, а также интервью с Петраковым. Его тематика – тоже пушкинская мистификация, хотя и несколько иная, а вместе с интервью Баркова и моими статьями о Лацисе оно дает наглядную картину сегодняшнего состояния нашей пушкинистики.
КТО УТОПИЛ НЕВИННУЮ ОФЕЛИЮ
НЕ ЛЕЖАЩИЙ В СВОЕЙ МОГИЛЕ
ШЕКСПИР – ДЕЛО СЕМЕЙНОЕ
ПУПОК ЧЕРНЕЕТ СКВОЗЬ РУБАШКУ
УРОК ЧТЕНИЯ
МЕТЛА МАРГАРИТЫ
ПОЛИТУРА ОТПУСКАЕТСЯ ПОСЛЕ 11
ПОСЛЕДНЯЯ ИГРА АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА
© А.Н.Барков, В.А.Козаровецкий – тексты интервью.
© Н.Я.Петраков, В.А.Козаровецкий – текст интервью.
© В.А.Козаровецкий – текст статьи.
КТО УТОПИЛ НЕВИННУЮ ОФЕЛИЮ
Если Шекспир – величайший писатель мировой литературы и на этом именно основании назван человеком тысячелетия, то "Гамлет" – несомненно центральное произведение шекспировского наследия. Есть в нем некая тайна, казалось бы, недоступная рациональному пониманию и веками заставлявшая читателей и зрителей, актеров и режиссеров снова и снова вчитываться в этот текст и вглядываться в маски его персонажей. И вот через четыреста лет, на стыке веков и тысячелетий нашелся наконец человек, проникший в эту тайну и давший миру ее конгениальное объяснение. Человек этот – философ и аналитик, литературовед-структуралист Альфред Николаевич Барков.
Исследуя структуру "Гамлета", он обнаружил, что это произведение построено как мениппея (роль рассказчика отдана отрицательному персонажу, который, с целью обелить себя, извращает имевшие место в действительности события и факты) и что в тексте этого произведения дан ответ и на вопрос, кто скрывался под псевдонимом "Шекспир": "таннером, не лежащим в своей могиле", был сын королевы Елизаветы, гениальный поэт и драматург по прозвищу "таннер" Кристофер Марло, смерть которого инсценировали. Тайна шекспирова авторства оказалась тесно связанной с политической ситуацией и безопасностью страны.
Наш корреспондент Владимир Козаровецкий взял у А.Н.Баркова обширное интервью, текст которого мы и предлагаем читателям "Новых известий".
В.К.:Альфред Николаевич, ваш интерес к "Гамлету" вряд ли нужно объяснять – и все же: что именно заставило вас внимательнее других вчитаться в этот текст?
А.Б.: Наличие в тексте "Гамлета" таких противоречий, которые никак не согласовываются с нашим представлением о Шекспире как о гении, – причем они бросаются в глаза, они видны, что называется, невооруженным глазом. Об этих противоречиях писали многие исследователи творчества Шекспира; например, Нобелевский лауреат Т.С.Элиот назвал их "отсутствием объективного соответствия" и отмечал, что они резко снижают художественные достоинства "Гамлета".
В.К.: Вы можете привести примеры таких противоречий?
А.Б.: Да, конечно. Чтобы не казалось, что я "отлавливаю блох", приведу три таких несоответствия в фабуле из обозначенных А.Аникстом – по его книгам училось не одно поколение студентов филфаков в СССР и России:
1. В первом акте Гамлету 20 лет, а в пятом – 30, хотя времени между этими актами проходит всего ничего.
2. Друзья Гамлет и Горацио встречаются так, словно они давным-давно не видались, но они оба учатся в Виттенберге и, следовательно, за два месяца до встречи оба были там; по получении известия о смерти короля Горацио должен был бы выразить другу соболезнования и они вместе должны были бы отправиться в Англию.
3. Они оба прибыли на похороны короля, находились все это время в Эльсиноре – и за два месяца ни разу не встретились, что просто невероятно.
Я бы к последнему пункту добавил: еще более невероятно, что они не виделись на похоронах и разминулись у гроба короля.
Есть и другие вопиющие противоречия, о них неизбежно зайдет речь, но даже этих достаточно для того, чтобы усомниться в том, что мы понимаем замысел Шекспира.
В.К.: Вы хотите сказать, что у этих противоречий есть смысл, что Шекспир их задумал и ввел в текст сознательно?
А.Б.: Именно так. Но здесь, как бы мне ни хотелось обойтись без использования литературоведческих терминов для газетного интервью, придется все же кое-что назвать "своими именами": если мы интуитивно воспринимаем "Гамлета" как гениальное произведение, несмотря на наличие такого рода грубых "ошибок" автора и фабульных несоответствий, значит "драма" "Гамлет" фактически является романом-мениппеей, и все противоречия в ней – не ошибки автора, а художественное средство.
