Конечно, такое деление весьма условно и приблизительно. Но все же оно оправдано внутренним развитием творчества Шекспира.
Он вступил на свой творческий путь под ярким солнцем Ренессанса. В первый период он написал свои жизнерадостные, веселые комедии: «Комедия ошибок» (1592), «Укрощение строптивой» (1593), «Два веронца» (1594), «Тщетные усилия любви» (1594), «Сон в летнюю ночь» (1595), «Виндзорские кумушки» (1597), «Много шуму из ничего» (1598), «Как вам это понравится» (1599), «Двенадцатая ночь» (1600). Здесь преобладают солнечные краски. Даже исторические хроники приводят в конце концов в «Генрихе IV» и «Генрихе V» к оптимистическому финалу: к победе короля над реакционными феодальными лордами, тянувшими страну назад, к феодальной раздробленности; приводят к торжеству короля Генриха. V, которого Шекспир рисует идеальным со своей точки зрения, близким народу правителем государства. Хотя в конце «Ромео и Джульетты» (1595) и говорится, что «нет печальней повести на свете», но все же в этой пьесе много той весенней, молодой, жизнерадостной атмосферы, которая типична для первого периода творчества Шекспира. Вспомним хотя бы блестящего Меркуцио и веселую кормилицу. Первый период можно назвать оптимистическим.
Если Шекспир, великий драматург и поэт Ренессанса, всем существом своего творчества был обращен против средневековья с его феодальным гнетом, то и в развивавшихся капиталистических отношениях он не находил и не мог найти соответствия своим высоким гуманистическим идеалам. Трагическим чувством скорби о несовершенстве мира проникнуты наиболее значительные произведения второго периода его творческого пути. Шекспир пишет свои великие трагедии: «Гамлет» (1601), «Отелло» (1604), «Король Лир» (1605), «Макбет» (1605). В 1608 году Шекспир пишет трагедию «Тимон Афинский», в которой клеймит проклятием тлетворную власть золота над людьми. Второй период можно назвать трагическим.
В последнем, третьем периоде своего творчества Шекспир находит выход из трагических противоречий. Он находит этот выход в романтической, сказочной мечте. Он пишет «Цимбелина» (1609), «Зимнюю сказку» (1610) и, наконец, «Бурю» (1612), которую нужно назвать своеобразной утопией Шекспира, исполненной верой в грядущую судьбу человечества. Третий период можно назвать романтическим.
Рассмотрим несколько комедий первого периода.
XI. «УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ»
Приблизительно в 1590 году на лондонской сцене была поставлена пьеса под заглавием «Укрощение одной строптивой» (автор пьесы неизвестен). Здесь описывалось укрощение мужем строптивой жены — сюжет, очень популярный еще в средние века. Мы уже упоминали о следующем эпизоде из одной английской мистерии XV века: Ной, предупрежденный ангелом о предстоящем потопе, строит ковчег. И вот ковчег готов, потемнело небо, зашумели воды. Но жена Ноя занята болтовней с кумушками и о ковчеге и слышать не хочет. Уговоры мужа на нее не действуют. Тогда Ной берет палку и бьет строптивую жену. И та, став милой и послушной, покорно входит в ковчег. Пьеса «Укрощение одной строптивой» во многом напоминает свой примитивный прототип. Эту грубоватую пьесу с успехом играла на лондонских подмостках актерская труппа, носившая название «Слуги графа Пембрука». Сюжет должен был нравиться не только людям старинного средневекового склада, но и пуританам, которые также проповедовали слепую покорность женщины: «Жена да убоится своего мужа».
«Слуги Лорда-Камергера», естественно, заинтересовались пьесой, и Шекспир взялся за ее обработку. Обрабатывая ее, он в корне ее изменил: в старые мехи он налил новое вино.
Далеко не сразу удалось комментаторам и исполнителям «Укрощения строптивой» обнаружить это новое шекспировское содержание. Мы ничего не знаем о том, как исполнялась эта комедия на сцене эпохи Шекспира. Но на английской сцене XVIII века она исполнялась как примитивный фарс, причем обычно ее ставили в переделках. Духом фарса целиком проникнута, например, переделка Гаррика (1754). С этой переделкой связан следующий характерный эпизод. Исполнитель роли Петручио актер Вудворт ненавидел исполнительницу Катарины актрису Клайв. Во время спектакля он так увлекся «укрощением», что повалил Катарину на пол и вонзил ей в руку вилку. Этот эпизод красноречиво говорит о том, как понималось в ту эпоху «укрощение» Катарины.
