Но поучиться и у нового напарника было чему. Именно поэтому я полностью взял на себя готовку первых и вторых блюд, оставив ему кулинарию. Если не считать торта птичье молоко, ничем особым в приготовлении сладостей я не блистал.
Ведь знание рецептов, это далеко не всё, что нужно знать для их приготовления. Именно поэтому я в оба глаза следил, как Анатолий Владимирович священнодействует в своем углу. К сожалению, отдельного кулинарного цеха мы позволить себе не могли.
И сейчас вместо роз из марципана, исчезнувших в неизвестном направлении, на его столе красовался круглый бисквитный торт. Таких нынче ни в наших, ни в финских магазинах, днем с огнем не найти.
Естественно, мне надо было заниматься своими делами, поэтому многие этапы я пропустил, но не без основания надеялся, что за оставшийся год изрядно подниму свое мастерство.
Через пару дней я втянулся в работу, и периодически казалось, что никакого отпуска у меня не было, а все летние приключения просто приснились.
К концу сентября я получил письмо от жены, где она с гордостью сообщала, что поступила на заочное отделение Ленинградского финансово-экономического института им. Н. А.Вознесенского.
– Отлично! – удовлетворенно подумал я, читая эти строки. – Не прошли даром мои слова, пусть учится, не всю же жизнь в бухгалтерии зарплату начислять. Хм, а ведь, когда вернусь, она и на меня наедет с требованием учебы. Подобные намеки уже были с её стороны.
Зато второе письмо от нее, пришедшее через три дня было полно восторгов. Строительство нашего кооперативного дома, шедшего целый год ни шатко, ни валко, и находящееся на стадии фундамента, вдруг резко ускорилось.
И строители клятвенно обещают осенью следующего года сдать его приемной комиссии.
У меня, в отличии от Люды, эта новость восторгов не вызвала. Цену обещаниям строителей я хорошо знал. Но с другой стороны, будет совсем неплохо, если, вернувшись в Союз, я перееду в новую квартиру.
Ритта позвонила мне почти сразу после приезда, в гости не приглашала, но обещала сама приехать в октябре.
Ну, в октябре, так в октябре. И мои пятьдесят тысяч рублей пока продолжали лежать за обшивкой салона автомашины.
Мой напарник с удовольствием вернул мне обязанность закупать продукты для посольства. И вообще, он приказом коменданта был назначен старшим поваром. А я и не спорил, чего спорить, мой коллега был два раза старше и намного опытней. К примеру, калькуляцию блюд он делал за пятнадцать минут, когда мне приходилось для этого тратить не меньше часа. В принципе, закуп продуктов входил в обязанность коменданта, но он спокойно переложил ее на наши плечи. Не забывая при этом методично проверять все чеки и закупленные продукты.
Действительно, какой смысл, кататься по магазинам, не имея возможности что-либо купить для себя, только нервы портить.
Мне, честно говоря, тоже не особо хотелось этим заниматься. Ездили мы, как правило, вдвоем с водителем хозчасти, очень деловым и въедливым товарищем. От такого скрыть визит в банк вряд ли удастся.
Вскоре все вошло в привычную колею. Работа, вечером тренировка с Никодимовым. Отдыхали мы с Семенихиным через воскресенье. В городе в выходной делать было абсолютно нечего. А дома только смотреть телевизор.
Очень раздражала возросшая активность комсомола. У нас появился новый комсорг из дипломатов. Парень был с амбициями и видимо хотел ускорить карьерный рост благодаря новой должности.
Обслуживающему персоналу посольства увеличивающееся количество комсомольских собраний не нравилось, а уж как не нравились еженедельные политинформации, просто не передать.
Вообще, проведение политинформации это была еще та картинка.
Для этого собирался весь наличный обслуживающий персонал, охранники, повара, сантехник, и прочие. Собирались, как правило, на втором этаже в так называемом музыкальном зале. Приходил наш комсорг советник посольства Вадим Александрович Крапивин, насколько я знаю, ему скоро должно было исполниться двадцать восемь лет, после чего он покидал комсомол и переходил в кандидаты в члены КПСС.
И вот очередной бедолага охранник, потея, раскрывал газету «Правда» и начинал оттуда зачитывать передовицы, о событиях в нашей стране, а затем, запинаясь, читал, как плохо живется рабочему классу в капиталистических странах. Редкие статью, касающиеся Финляндии, в этом случае пропускали, потому, что мы все видели, как «тяжело» живут рабочие и крестьяне в этой стране.
