— Ты этого не знаешь! Он шеф-повар, и знает, что ты тоже хочешь им стать.
Я прижимаю телефон посильнее к уху и наматываю прядь волос на палец.
— Ты встречался с моим отцом? — ехидно спрашиваю я.
Сальваторе усмехается.
— Все будет в порядке. Просто скажи ему.
— Почему бы тебе не притащить свою задницу сюда, и мы бы рассказали ему вместе?
— Черт, нет, он убьет меня. Когда-нибудь ты захочешь завести семью, и этого не произойдет, если он порежет меня на кусочки.
— Ты слабак. Папа бы этого не сделал.
— Эмма, он слишком тебя опекает. Помнишь, когда нам было по тринадцать, и я впервые пришел к тебе домой? Тогда ты мне даже не нравилась, а он достал свою мясорубку и начал разделывать половину тушки ягненка. Тогда он напугал меня до чертиков, особенно, когда продолжал смотреть на меня, перекручивая мясо.
Я не могла не засмеяться, потому что в тот год мы с Сальваторе должны были приготовить проект для средней школы. Он пришел, чтобы мы смогли начать, и папа сошел с ума из-за него. Он говорил с ним по-французски, что-то типа: «Если ты прикоснешься к ней хоть пальцем, твои эти пальцы окажутся в этом пироге». Конечно же, Сальваторе был итальянцем и понятия не имел, что говорил папа. Я посмеялась, поцеловала папу и сказала ему, что мы только готовим вместе проект для школы.
— Спасибо за поддержку, — говорю я в телефонную трубку.
Сальваторе делает глубокий вдох.
— Ладно, я скоро буду. Но если он убьет тебя или меня, не говори, что я тебя не предупреждал.
— Хорошо, скоро увидимся.
Мы оба вешаем трубку, и я иду в ванную и готовлюсь к сегодняшнему сражению.
* * *
— Я накрыла на стол внутри, потому что снаружи немного прохладно, — говорю я папе, пока поправляю столовые приборы. На самом деле, я делаю это потому, что надеюсь, что стены заглушат крики, когда мы с Сальваторе выложим наши новости.
— Сальваторе тоже придет на ужин? — спрашивает он, двигая кастрюлю на печи.
— Да.
Сальваторе проводит здесь много времени. Мама и папа знают, что мы встречаемся уже давно, и они нормально к этому относятся. Папа до сих пор пугает Сальваторе, но это всего лишь папа.
Закончив с сервировкой, я смотрю на стену с семейными фотографиями. Здесь фотография бабули — она улыбается, пока я сплю у нее на коленях. На следующей — мама, папа и я, когда они поженились. Рядом с ней почти такая же большая — на ней папа и Ева, а на другой стороне — мама, мой биологический папа и я.
Мама никогда не позволяла мне забыть моего настоящего папу, и в течение года мы ходим навестить его могилу. Иногда мы с мамой ходим одни, но чаще всего папа сопровождает нас. Я также узнала, что первая жена отца, Ева, умерла от рака яичников. Папа рассказал мне о ней, и мы навещаем и ее могилу. Сначала некоторые из моих друзей не понимали, почему мы навещаем ее, но вскоре приняли это.
Она настолько же мне близка, как и мой биологический отец. Я никогда не встречала ее, но такое чувство, будто я знаю ее.
— Эй, — говорит мама, когда заходит с четырьмя стаканами и кувшином воды.
— Да, что такое?
— Если у твоего отца появится еще одна грандиозная идея покупки чего-нибудь, то я его задушу.
Я усмехаюсь. Два года назад папа решил, что хочет расширить бизнес, поэтому купил небольшой отель. Мама была так зла на него, потому что первое — он не обсудил это с ней, а второе — потому что потом он убедил ее, что это будет здорово. С тех пор они купили второй отель и третий.
Папа управляет кухней и думает, что управляет семьей, но мама довольно упряма и по большей части не терпит его властность.
— Привет, красавица, — говорит Сальваторе, когда заходит в столовую. Он подходит ко мне и оставляет целомудренный поцелуй на моих губах. У него итальянские корни, поэтому он наделен красивыми европейскими чертами — темные волосы, широкие плечи и страстные, глубокие, сексуальные глаза.
— Сальваторе, помоги мне на кухне, — громко зовет его папа. Я смотрю на Сальваторе, и наши взгляды встречаются. Папа кажется разозленным.
— Что происходит? — спрашиваю я маму.
— Спроси отца, — отвечает она, пожимая плечами.
Через несколько минут заходит папа, в руках у него форма для выпечки, а следом за ним Сальваторе с корзиной свежего хлеба. Мы все садимся за стол, и папа начинает раскладывать еду.
