— Обратить так, чтобы ему некуда было деваться, чтобы он немедленно понял, что она и только она — его судьба! Чтобы он увидел, запомнил и сдался! — повторила наизусть Хася слова, которые неизменно звучали в начале каждой моей программы. — Девушки, на абордаж!!! — вдруг во весь голос заорала она.
Одновременно с этим «Хаммер» взревел движком и рванул с места. Я вдруг увидела, что между Хасиным инвалидным креслом и задним бампером джипа стремительно натягивается веревка, до этого змейкой вившаяся по газонной траве и оттого мной не замеченная. Веревка вмиг натянулась, тихонько хрястнула и, не успела я рта раскрыть, как Хася на коляске понеслась за джипом, рыхля газонную землю, перескакивая через бордюры и заставляя жирных голубей неумело взлетать.
Пластиковые контейнеры и недовязанный носок полетели на землю.
Маня зааплодировала, прокомментировав зрелище: «Получилось!»
Дети в песочнице закричали, захохотали и отчего-то даже заплакали.
— Давай! Давай! — хлопала Маня сухонькими ручонками по коленкам.
От ужаса я даже не смогла заорать. Ведь если водитель заметит, что за его джипом мчится какая-то бабка на инвалидной коляске, скорее всего, он даст по тормозам и тогда Хася по инерции влетит ему в зад.
Но водитель, ничего не замечая, увеличивал скорость, коляска уносилась все дальше и дальше, рискуя вылететь вслед за «Хаммером» на проспект с оживленным движением.
От полной беспомощности что-либо предпринять, я побежала за «Хаммером» и за коляской.
— Стойте! Прошу вас, остановитесь, то есть нет, ни в коем случае резко не тормозите! — попыталась докричаться я до водителя. — Умоляю, плавно притормозите, к вам там девушка, то есть бабушка, на абордаж… прицепилась… — Я неслась как угорелая, летела, не касаясь ногами дороги, и понимала, что если с Хасей что-то случится, я никогда себе не прощу это дурацкое шоу, которым забивала мозги девушек и, оказывается, даже бабушек.
Неожиданно веревка лопнула, Хася медленно, но верно начала останавливаться, «Хаммер» скрылся за поворотом, так и не заметив случившегося, а я… я первый раз в жизни громко и нецензурно выругалась.
— Ну и сука же ты, Манюнь, драная! Калоша обосраная! Ну кто ж так привязывает?! — заорала Хася, ухватившись рукой за дерево и благополучно затормозив. — Из какого отверстия у тебя руки растут?!
— Сама ты калоша такая, Хасечка! Кто говорил, вяжи бантиком? Кто?! Дрындень ты парализованная!
— Морским узлом, я тебе говорила, вяжи, а не бантиком! Кошелка глухая! Татаро-монгольская баба-яга!
— А я морским не умею! Я тебе что — капитанша дальнего плаванья, чтоб морские узлы вязать?! Я барышня хорошего воспитания, я бантиками всегда все завязываю! А ты чумичка в памперсоне вонючем! Морские узлы ей тут подавай! Упустила пацана на та-аком танке! А я… а ты…
Из подъезда жилого дома стали выбегать мамаши в халатиках, хватать своих малолетних детей и уносить домой. Из служебного входа во двор выскочила Анжела и с тревогой начала озирать окрестности. Бабки привычно и не зло переругивались на всю округу, не стесняясь в выражениях.
Я махнула Анжеле рукой и, огибая дом, побежала к тому месту, где меня в машине ждал Нарайян. Я бежала и чувствовала, что сил моих больше нет бегать сегодня на шпильках, что лицо горит, душа болит, а сердце ноет от неизвестности. А еще я подумала, что правильно сделала, что ушла с телевидения, положив конец популярному шоу «Девушки, на абордаж!». Концепция шоу была весьма спорная, о чем я всегда говорила начальству.
— Поехали! — сказала я Наре, ввалившись в машину. — Плохие новости.
Я вкратце рассказала о том, что мне удалось узнать про Лавочкина.
— Не такие уж и плохие, — не согласился Нара со мной. — Лавочкин, жив, здоров, процветает и, — что немаловажно, не очень-то и скрывается. Это довольно странно, если он причастен к ограблению банка.
* * *
В офисе царил идеальный порядок. От безжалостного разгрома и следа не осталось. Ковролин был чистый, мебель стояла на своих местах, цветок пересажен в новый горшок и водружен на подоконник, стены отмыты, оконные стекла сияли прозрачной, сверкающей чистотой. Вот только ни факса, ни ксерокса, ни компьютеров на столах еще не было — видимо, новую оргтехнику не успели подвезти.
