— Это были не писаки, а тележурналисты, — улыбнулась я.
— Без разницы. Все равно наплетут, что попало. Приятно было познакомиться, Ася. — Он улыбнулся мне в ответ официальной улыбкой.
Пожалуй, если бы он был в моем вкусе, я бы нарушила бабкин запрет на военных и спортсменов.
— Смотрите! — указал Нарайян на входную дверь. В нее, толкаясь, и стараясь обогнать друг друга, ломились какие-то люди с фотоаппаратами, камерами и диктофонами наготове.
— Черт, журналюги! — воскликнул Дьяченко с досадой. — Похоже, пронюхали от зарубежных коллег, что Мисс Вселенная пришла поздравлять победителя! Бежим! Если стартовать прямо сейчас, мы можем успеть скрыться! Я покажу вам, как уйти через черный ход!!
Мы сорвались с места и побежали.
Впереди легко и непринужденно бежал Дьяченко, иногда оборачиваясь, чтобы не потерять нас из виду. За ним, на шпильках, неслась я. Сзади пыхтел программист.
— Вперед, компьютерный гений! — не без злорадства подстегнула я Нару. — Это тебе не мышью по столу возить!
— Сюда! — Дьяченко, на бегу указал нам на узкий проход, ведущий к большой железной двери. — Прощайте! Рад был познакомиться!
— Уф-ф! — выдохнул Нара, схватившись за бок, когда мы очутились на улице. Оказалось, что дверь черного хода выходит во двор, где стоит много мусорных баков, а на зеленой траве валяются старые потертые маты, выброшенные, вероятно, за ненадобностью.
— Курить надо меньше, — сказала я Наре, морщась от чувства, которое возникает всегда, когда длинную дистанцию пробежишь на километровых шпильках.
— Уф-ф, и как ты, подруга, бегаешь на таких ходулях?! — Нара со всего маха упал на мат, разбросав руки в стороны и подставив лицо солнцу.
Я легла рядом с ним точно в такой же позе. Утреннее солнце вцепилось в обнаженные участки тела, как голодный зверь в подвернувшуюся добычу.
— Значит, Лавочкина в зале не было, — подвела я итог сегодняшним изысканиям.
— Аська, а как он на тебя смотрел!
— Кто?!
— Не прикидывайся дурой! Победитель чемпиона мира, Сергей Щит Дьяченко! Аська, бросай пустую затею с Жулем, переключайся на сильнейшего кикбоксера!
Нара захохотал. Я закрыла глаза, чтобы меня не слепило солнце.
— Дурак ты. Зачем меня журналюгам на растерзание бросил? Завтра на каком-нибудь зарубежном канале покажут, как я растрепанная, бледная, ненакрашенная, несу какую-то чушь, а потом лобзаю этого Щита, словно восторженная провинциальная дурочка. Убью! — Я несильно ударила Нару пяткой в живот, предварительно скинув с ноги босоножку.
— Ой-е! — Нара согнулся пополам и закашлялся. — Жестокая ты, Аська! А ведь только благодаря мне мы узнали, что Лавочкина на том бою не было.
— Ладно. Квиты. — Я села и огляделась по сторонам.
Неподалеку от нас стоял контейнер до краев наполненный мусором. Что-то красное привлекло мое внимание, я встала, подошла ближе…
— Нара, — прошептала я, чувствуя, что коленки подгибаются, сердце дает сбой, во рту пересыхает, в общем — организм выдает полный набор симптомов сильного потрясения.
Нарайян одним прыжком очутился рядом со мной.
— Смотри, — я указала ему на красный предмет, лежащий на груде пустых бутылок, мятых пакетов и кожуры от бананов.
— Что? — Нара двумя пальцами вынул предмет из кучи мусора. — Что тебя удивляет? Шарик какой-то на резиночке…
— Шарик?! — Я выхватила у него добычу. — На резиночке?! Да это же клоунский нос! Откуда он здесь, черт, черт, черт!!!
— Ась, да не глючься ты! — Нара схватил меня за руку и забрал нос. — Тут же соревнования детские проводят, праздники, может…
— Не может! — оборвала его я. — Это нос Бубона, я точно знаю! Видишь, он из красного бархата, а вот тут, сбоку, вытерт немножко, потому что Бубон его теребил постоянно.
Нара тяжко вздохнул, вытащил из контейнера пустой полиэтиленовый пакет, упаковал в него нос и сказал:
— Тяжела жизнь программиста. Чем только не приходится заниматься! Драпать от журналистов, допрашивать кикбоксеров, утирать слезы и сопли первой красавице страны, рыться в мусорных ящиках и собирать вещественные доказательства! Пошли, Аська, в машину, а то местные бомжи обидятся на нас за то, что мы разворовываем такой полный, такой замечательный мусорный бак и побьют нас!
