-- Ну что, командир, хочешь я тебя в шахматы объебу?
-- Попытайся,- флегматично ответил философ.
Не спеша, расставили фигуры. А куда спешить? Расставили, конечно, криво, кое-как, но ведь суть ходов от этого не меняется.
Философ взял в одну руку черную пешку, а в другую белую, спрятал руки за спину и выставил кулаки вперед. Оптик размашисто хлопнул по левой руке. Философ раскрыл кулак, показав черную пешку, и многозначительно ухмыльнулся. Ухмылка эта вовсе не была вызвана возможностью сделать первый ход. Дело было в другом, гораздо более важном приобретении, а именно, в обретении не только мыслями, но и вещами, своего настоящего, первозданного смысла.
И в собачьей побежке, и в предстоящей партии в шахматы, и во всех остальных вещах существовал замечательный порядок, вечный и нерушимый. И чтобы вернее всего найти этот порядок, никогда не стоит отправляться на его поиски.
Thursday, August 16, 2001 Dallas, TX
