— Вас будут искать, и поймают…
— За что нас ловить? Мы забираем карту, отпускаем малую — и все. В милиции вам скажут: «Девочка жива-здорова? Ну и не морочите нам головы!» К тому же не успеете вы выбраться из этого поля, как мы будем на территории другой страны, в России — матушке, тут через Борисов час езды. А там у нас всё смазано, подготовлено, документы в норме и, может быть, уже завтра ищи нас по всей Европе. Да и искать никто не будет, повторюсь, так как «в наличии отсутствие преступления», как говорил один мой знакомый адвокат.
— Ты забываешь о главном, — напомнил Сева, играя с ножом, — нам нужно еще забрать сокровище, а место его обозначено на карте, а карту нам не отдают…
— Отдадут. Вот сейчас отпустит у человека сердце, и все нам отдадут.
Борис Григорьевич сбросил с плеча рюкзак, стал развязывать шнурки. Руки у него дрожали. Сева оттолкнул его, взялся сам. Мокрые, туго стянуты шнурки не поддавались. Сева выругался и чиркнул по узлу острым ножом.
— Только не оглядывайся сразу, — прошептал Дмитрок Михалю. — Видишь, идут рожью?
— Я их давно вижу! — громко сказал Михаль.
Глава 69. Неожиданная помощь
Из-за машины шел, на ходу стягивая с плеча ружье, дед Макар, мокрый с головы до ног. Сзади едва успевал усталый Чэсь. Мальчик сразу направился к своим.
Вид у деда был страшен.
— Где девочка?
— Кто это еще такой? — Паук удивленно посмотрел на Севу.
— Да дед наш, мы у него ночуем, — Сева выпрямился, держа рюкзак за лямку. — Чего тебе надо, старина? Почему на печи не сидишь?
— Отпустите девочку, говорю, приблуды! — дед Макар вскинул ружье, прицелился — точно как тогда, когда стрелял в сома. — Шрот у меня крупный, мало никому не покажется!..
В машине открылась дверца:
— Сева, дай ему долларов десять, да пусть валит отсюда! — послышался голос лысого.
Дед круто повернулся и успел увидеть связанную Оксану. Сева полезу карман куртки:
— На! — достал и протянул деду какую-то купюру. — Тебя тут только не хватало, старый пень…
В ответ грохнул выстрел. Шрот просвистел у Севы над головой. Тот охнул и запоздало присел.
— Ты… что?
— Второй раз возьму ниже, — пообещал дед Макар. Паук первый опомнился, крикнул испуганно:
— Борис, останови его! Иначе малой хуже будет!
Учитель бросился к деду, стал между ним и Севой, растопырил руки:
— Что вы делаете, опустите ружье, тут же дети! Я отдам, все им отдам, и они отпустят Оксану… Где рюкзак?
Сева осторожно приблизился, подал. Борис Григорьевич сунул руку в разрезанную Севой дыру, вытащил вазу:
— Вот, в ней план, вы все легко найдете, это недалеко, под Борисовом… А теперь отпустите девочку!
— Подожди, дай сюда, — Паук забрал вазу у Севы, вытащил пергамент, близоруко начал вглядываться. И вдруг радостно засмеялся: — Вот оно! Все здесь… Боже мой, наконец… новую жизнь, Европа, эх, Борис, — ради своей мечты чего не сделаешь? Все сделаешь!
— Вазу хоть оставь детям, — попросил учитель.
— Вазу? Гм, действительно, это было бы справедливо… Но не могу — музейный экспонат. Они себе еще такую найдут, а я оставляю вам малую — разве этого мало? Отпускай! — крикнул он и поплелся к машине.
Лысый вытолкнул девочку. Она упала на колени, охнула. На лице у нее уже не было повязки. Учитель подбежал, помог ей подняться и развязал руки. Оксана отдышавшись, увидела друзей, деда Макара, вазу и пергамент в руке Паука… Все понятно:
— Не отдавайте, Борис Григорьевич!..
— Пусть, все хорошо, главное, ты есть, — учитель поцеловал ее в горячие щеки, торопливо отвел в сторону.
— Дед, опусти железку, все закончилось, — осмелел Сева, оглядываясь, садился на переднее место за руль.
— Больше чтобы я вас здесь не видел! — дед Макар проводил его до машины под прицелом ружья, только теперь опустил.
— На черта вы нам больше нужны, — хохотнул Сева.
— Гуд бай, Борис! — не забыл попрощаться Паук. — Жди открытки из Парижа. Можешь «настучать» на нас в милицию, рассказать подробно про французского офицера, зазубренные талеры, про заложницу, про сокровище… Только не обижайся потом, когда тебя за сумасшедшего примут!
«Ауди» развернулась, заехав немного в рожь, полетела полевой дорогой и быстро скрылась в лесу.
