В конце ковровой дорожки стоит эсесовского вида блондинка, в руке у нее папка с гербом Российской Федерации на обложке. Я, держа невесту за локоток, вывожу ее в центр зала, и мы останавливаемся. «Эсесовка» начинает привычно разводить свою бодягу, произносит какие-то избитые глупые фразы. Мы с Ингой еле сдерживаем подступающий смех, у нас это не всегда получается. Тогда официальная фрау делает многозначительную паузу и укоризненно смотрит на нас. Мы успокаиваемся, и она продолжает. Ну все, наконец. Торжественная речь закончена. Мы надели друг другу кольца, расписались в книге, поцеловались. Ведущая церемонию дает команду нашим родственникам и друзьям:
— Поздравьте новобрачных!
Первыми подошли мои родители, мы поцеловались. Мама не преминула сделать замечание по поводу нашей несерьезности в момент регистрации. Ее поразило наше легкомыслие в таком ответственном деле. Подошли остальные гости, поздравили.
— Все. Все. Господа! Прошу всех на улицу, там вас ждет автобус! — орал Македон, ревностно выполняя обязанности свидетеля.
— Аркаша, сегодня очень важный для нас обоих день, поэтому я прошу тебя — постарайся не напиться, — говорила мне Инга по дороге к моим родителям.
— Мы еще не успели пожениться, а ты уже начинаешь меня пилить. Я сам знаю, что мне нужно делать и сколько пить! Я прекрасно чувствую свою норму! — возмутился я.
— И все-таки, я прошу тебя — будь сегодня поосторожней с алкоголем.
— А я вот возьму, и назло тебе вообще пить не буду, — ляпнул я и тут же пожалел об этом.
«Теперь придется всю свадьбу провести всухую. Не могу же я собственное слово нарушить», — горестно подумал я.
Уже за столом Ничко, нажравшись каких-то разноцветных таблеток и запив их коньяком, потребовал дать ему слово и принялся читать лекцию о вреде брака. Все гости зашипели на него: мол, нашел время. Македон, прирожденный организатор, нейтрализовал Колю, подсадив к нему какую-то девицу баскетбольного роста. У Коли потекли слюни. Он потерял нить своей речи и замешкался. Македон, воспользовавшись замешательством Ничко, заорал «горько». Свадьба понеслась дальше. Среди гостей преобладала молодежь, поэтому за столом долго не сидели. Начались танцы. В перерывах гости подходили к столу, быстро выпивали, на ходу закусывали и уносились опять танцевать.
Я, трезвый как дурак, ходил среди гостей и не знал, чем себя занять. Мне было скучно. Через несколько часов мы с молодой женой отправились в общагу. Предстояла «первая брачная ночь». Это после пяти-то лет совместного проживания.
— Завтра не забудьте нам простынь окровавленную предъявить! — орал нам вслед говнистый Ничко.
Гости продолжили гулять самостоятельно. Выпито было достаточно, жених с невестой уже не требовались. Свадьба, слава Богу, обошлась без драки и разборок.
Был только один пострадавший в тот день. Под утро, уезжая домой, пьяненький Володя Завгородний обоссал у метро круглосуточный ларек, из которого, по его рассказу, вышли двое усталых парней и лениво, даже как-то нехотя отмудохали будущее светило медицины.
В общаге нас с Ингой поймал по телефону тесть — Яков Моисеевич. Он уже несколько часов осаждал вахтера междугородними звонками. Полипыч, сочувственно поглядывая на меня, передал телефонную трубку. Тесть завел тягомотную беседу о том, что теперь вот у меня семья, я должен заботиться о жене и т.д. и т.п. Я вежливо поддакивал. А что делать? Не посылать же было его, он теперь мой законный родственник. Утешали меня только тысячи километров, разделяющие нас.
Ночью в Ингину комнату вломился избитый ларечниками Володя Завгородний, он нуждался в скорой медицинской помощи. Я налил ему водки в качестве успокаивающего и обезболивающего средства. Инга вытащила из шкафа чистую простынь и обтерла ею Вовины кровоточащие раны. Белая тряпка покрылась красными пятнами. Мы намазали Завгороднего зеленкой и отправили восвояси. Некогда нам было с ним возиться — у нас «первая брачная ночь».
Только мы собрались приступить к узаконенному и завизированному штампами в паспортах коитусу, как в дверь опять постучали.
— Кто там?! — недовольно выкрикнул я.
