Он склонил голову набок, но был ли это ответ — я так никогда и не узнала. Поутру меня нашли по-прежнему обнимающей тело мертвого мужа, а деревья и трава вокруг нас отчего-то пожухли и увяли, хотя огонь до леса не добрался.
С каждым минувшим годом я все больше убеждалась, что Джонатан был прав: смерть показывается мне, унося души тех, кого я люблю, по Ту Сторону. Однако об этом я экономке рассказывать не стала. Я встретила ее взгляд — и отозвалась:
— Сдается мне, мир куда сложнее, нежели мы способны понять.
— Значит, вы мне поверите, если я скажу, что вам угрожает опасность?
— Какая опасность?
— Та же, что няне Прам. Кто-то караулит вас. Караулит и ждет.
Лицо мое ярко вспыхнуло, но от ужаса или от гнева — как знать? Сюзанна тоже видела человека в черном. Если это тот же самый персонаж, что являлся и мне, значит ли, что смерть ходит за мной по пятам? А если так, кого смерть заберет следующим? Я с трудом сдерживала дрожь.
— Как же мне помешать ему?
— Не теряйте бдительности. Будьте осторожнее. — Миссис Норман сняла чемодан с кровати и выволокла из комнаты, бросив на меня многозначительный взгляд, но больше не сказала на эту тему ни слова. Все остальное мы сложили в коробки и мешки и оставили в прихожей. Роланд погрузит все нянины пожитки в телегу и отвезет в церковь. В начале зимы устроят благотворительный базар, жители Блэкфилда станут рыться в вещах няни Прам, и воспоминания о ней развеются, точно семена по ветру.
Вскоре после похорон я перебралась в комнату, примыкающую к детской, и поневоле мрачно гадала про себя — как это свойственно людям, пережившим не одну потерю, — а что станется с моими вещами, если я внезапно умру? Обручальное кольцо я убрала в выдвижной ящик прикроватного столика, не в силах больше его носить: слишком тяжким бременем стал для меня этот талисман. Прядь волос матери, перевязанная тонкой синей ленточкой, что еще хранила ее аромат, служила мне закладкой для книги и лежала на тумбочке. Отцовская трубка с треснувшей чашкой, иссохшая шелуха воскресных вечеров, проведенных в его кабинете, на его коленях, за чтением вслух стихов, теперь покоилась вместе с драгоценностями матери в особой шкатулке в гардеробе. Вот так я и хранила свои воспоминания сокрытыми в мелких памятных вещицах, что в глазах других людей не будут иметь никакой ценности. А какой люди запомнят меня? Что заставит их много лет спустя помедлить мгновение и воскресить в мыслях женщину по имени Шарлотта?
В память о няне Прам я сохранила резную брошь слоновой кости с изображением какой-то дамы: этот аксессуар няня носила на воротнике под горлом. Может, это портрет ее матери или бабушки? Я так и не спросила. А может, она купила украшение на каком-нибудь развале или хранила в память об утраченной подруге, как я? Строгая и элегантная, брошь напоминала мне о нашей первой встрече в день моего приезда в Эвертон.
В пожаре погиб не только Джонатан. Еще — шестеро слуг, семьи которых остались без средств к существованию. Вопреки пожеланиям нашего поверенного, мистера Кройдона, я употребила остатки моего состояния на то, чтобы поддержать их в нужде, — жалкая замена навсегда утраченным близким! Однако в противном случае я не смогла бы жить в ладу с собой, а мысль о том, чтобы создать новый дом для себя, одинокой вдовы и сироты, казалась невыносимой. Военной пенсии отца не хватало на привычный образ жизни, и мистер Кройдон неохотно согласился подыскать для меня место гувернантки, чтобы я могла войти в чью-то еще жизнь и семью, хотя бы на время.
Не прошло и нескольких недель, как я уже бродила по этажам и переходам Эвертона. Я восхищенно замерла перед картиной — суровым сумеречным пейзажем, отмеченным загадочной подписью «Л. Дэрроу», когда навстречу мне по коридору вперевалку поспешила дебелая женщина в жестко накрахмаленных черных юбках и с вышеупомянутой брошью.
— Миссис Маркхэм!
Ее голос отразился от стен громким раскатистым крещендо. Она надвигалась на меня, распахнув объятия, и ее крупный рот с тонкими губами растянулся в искренней улыбке, а щеки цвета спелых яблок округлились. Эта женщина могла показаться некрасивой, если бы не ее заразительная жизнерадостность. Незнакомка обхватила меня толстыми, мясистыми ручищами; и я, к своему удивлению, расхохоталась.
