Этот диалог не мог настроить Сида на добродушный лад. Любезность, которую демонстрировал Ричмонд, была слишком профессиональной, чтобы понравиться наблюдательному человеку. Впрочем, в тот момент он хотел только одного — как можно скорее вернуться в мастерскую.
Официант проводил его к машине, прикрывая от дождя огромным зонтом, так что на твидовый пиджак Сида упало всего несколько капель.
Дождь продолжал хлестать изо всех сил, вода бурными потоками неслась по городским улицам к озеру. Видимость была практически нулевая. Перед фарами висела серая водяная завеса, открывавшая дорогу всего на пару метров вперед.
Женщина появилась в узком пучке света совершенно неожиданно, и вряд ли другой водитель сумел бы избежать столкновения. Но Сид среагировал молниеносно и точно. Он резко повернул руль влево, врубил третью передачу, чуть прижал педаль тормоза и дал полный газ. «Мерседес» клюнул носом, свернул с дороги и окунул передние колеса в придорожный гравий. Если бы не пристегнутый ремень, Сид впечатался бы в руль. Краешком глаза он заметил, как женщина упала. Он знал, что даже не коснулся ее, скорее всего, она потеряла равновесие, пытаясь избежать столкновения с машиной.
Еще несколько мгновений Сид оставался в кресле, освежая в памяти самые отборные ругательства. Признаться, слушать его в подобные минуты истинное наслаждение, настолько богат и разнообразен его словарь. Потом он поднял воротник пиджака и отстегнул ремень. Из перчаточного ящика вытащил фонарик и покорно выбрался из машины под дождь. Женщина лежала посреди дороги, точно на разделительной полосе. Сид склонился над ней:
— Как вы себя чувствуете?
Она даже не шевельнулась, не подала ни малейшего признака жизни. На ней было мокрое насквозь фланелевое платье и легкие прогулочные туфельки.
Фонарик осветил мертвенно-бледное лицо. Сид осторожно встряхнул ее за плечо. Никакой реакции. Похоже, надо было убрать ее с дороги, пока не налетел какой-нибудь грузовик и не раздавил бедолагу напрочь. Он принял женщину в свои сильные руки, как сонного ребенка, подошел к машине и положил ее на переднее сиденье, после чего обошел «мерседес» сзади и сел за руль.
Сид промок насквозь. Ни одной сухой ниточки не осталось на его одежде. Дождевые капли сверкали в его рыжей бороде и весело скатывались с нее на рубаху. Он вытащил носовой платок и кое-как вытер лицо и руки. Женщина лежала неподвижно, откинув голову к боковому стеклу. Когда Сид нагнулся над ней, чтобы поплотнее захлопнуть дверь, нос его ощутил резкий сивушный дух. Он пощупал руку незнакомки. Она была мокрая и холодная, почти как лед.
— Эта идиотка была пьяна вдребезги, — рассказывал он мне. — Она налилась спиртным под самую завязку. Мне даже захотелось сначала открыть дверцу и вывалить ее в придорожную канаву.
К алкоголикам Сид Коэн относится очень своеобразно. Сам он не прочь выпить и повеселиться в хорошей компании, однако терпеть не может людей, которые пьют только для того, чтобы напиться. Он просто презирает тех, кто забивается в темный угол и накачивается в одиночку. И уж тем более не переносит пьяных женщин — они теряют все свое очарование, привлекательность и перестают нравиться мужчинам, то есть утрачивают смысл собственного существования.
И все-таки он не мог оставить ее на дороге. Конечно же, он и подумать об этом не мог! Сид включил зажигание, колеса повертелись в грязи, но быстро нащупали твердую почву и вынесли «мерседес» на дорогу. Сид развернулся к городу. Крутя руль, он то и дело поглядывал на женщину. Было ей никак не больше тридцати, а то и меньше. Лицо ее в иных обстоятельствах и в каком-нибудь другом месте могло бы выглядеть даже красивым.
На въезде в город красовалась бензоколонка. Сид остановил машину и потряс пассажирку за плечо:
— Конечная остановка! — громогласно объявил он. Женщина не только промолчала в ответ, но даже и не пошевелилась. Если бы не едва вздымающаяся под мокрым платьем грудь, Сид окончательно решил бы, что она в самом деле упилась вусмерть.
Он выскочил из машины и подбежал к колонке. Парень в синем комбинезоне радостно улыбнулся ему:
