— Еще как послушаем, — сказала Кира.
— Я, кстати, рад, что с тобой все в порядке после заморозки, — сказал Визерс. — Ты даже не представляешь себе, как я рад.
— Сол, я почти уверен, что на Тайгере-5 имел дело с твоими людьми, — сказал я.
— Я все могу объяснить.
— Не сомневаюсь.
— Поверните направо на следующем перекрестке.
Дэйв, все еще шедший первым, свернул налево.
— Жаль, могли бы сэкономить минут десять пути, — сказал Визерс. — Алекс, а вот скажи, чего вы пытаетесь добиться этой вашей демонстрацией? Марш протеста был бы куда более внушителен, если бы не проходил под землей и у него было бы чуть больше зрителей. Хотите показать мне, какие вы крутые? Так считайте, что уже показали. Действуете из чувства противоречия? Просто тянете время? На что вы рассчитываете-то?
— Не знаю, — сказал я.
— Вам меня не остановить, — сказал Визерс. — Даже не потому, что на моей стороне куда больше людей с пушками. Просто эта игра уже сыграна.
— Не совсем понял эту твою мысль, Сол.
— Все ты понял, Алекс. Я уже все сделал. Процесс запущен, и он необратим.
— Ты…
— Через тридцать часов местное солнце превратится в сверхновую звезду, — сказал Визерс, — высвободив тем самым нужную мне энергию, и, благодаря некоему механизму, находящемуся не здесь, а на ближней орбите вокруг звезды, часть этой энергии перейдет в гиперпространство, создав там необходимые колебания. Надвигается гиперпространственный шторм, и здесь, на Веннту, нет ничего, что ты мог бы разрушить, дабы его предотвратить.
— Это только твои слова.
— Как ты думаешь, почему скаари до сих пор не атаковали мое скромное убежище, хотя вы уже указали им дорогу и так прекрасно обозначили его для них? Клан Торбре в спешном порядке уходит с планеты, потому что звезда стала подавать признаки перехода в фазу сверхновой. Они просто поняли, что опоздали.
— Но мы еще здесь.
— Алекс, я уважаю твои таланты, но разве ты хоть что-то смыслишь в физике гипердрайва? В твое время и науки-то такой не было.
— Для того чтобы что-то сломать, необязательно знать, как оно работает.
— Не в этом случае. Видишь ли, на Веннту уже нет ничего, что можно было бы сломать, а до моего инновационного устройства вы не доберетесь. Во-первых, у вас нет корабля, во-вторых, космос слишком велик, чтобы вы смогли его найти за оставшееся время, а в-третьих, планету это уже все равно не спасет. Звезда-то взорвется в любом случае.
— Ты только что убил миллионы людей, — сказал я.
— Для того чтобы спасти миллиарды.
— Твой план — это не спасение, это отсрочка. Буря стихнет, а желающие подраться снова построят флот.
— Я выиграл время, — сказал Визерс. — Кто знает, что может произойти.
— Человеческая природа вряд ли изменится.
— Интересная тема для философской дискуссии, — сказал Визерс. — Сдавайтесь, и мы поговорим об этом на борту «Одиссея». Я переименовал свой крейсер. Знаешь, почему я выбрал именно такое название?
— Потому что его дорога домой будет очень долгой?
— Именно, — сказал Визерс. — Алекс, согласись, что тебе не хватало этих бесед.
— Раньше ты не играл в бога.
— Играл, просто ставки были ниже.
— Ты, должно быть, очень доволен собой.
— Честно говоря, не очень. Я понимаю, что это может быть просто отсрочка, а не решение проблемы. Но подумай, так ли я неправ? Да, на определенной стадии будут жертвы, и возможно, очень большие жертвы. Зато несколько следующих поколений будут жить без войны. Ну, по крайней мере, без этой глобальной мясорубки. Чтобы сделать невозможными локальные беспорядки, моего средства не хватит. Я подарил галактике еще пару веков покоя.
— Какой ценой?
— Высокой. Но разве благо большинства не является высшим благом?
— Если меньшинству для этого придется умереть, то едва ли.
— Я прагматик. Любую этическую проблему проще всего решить при помощи математики. Разве жизнь тысячи людей не представляет большую ценность, чем жизнь одного человека?
— В твоей формуле куда больше нулей.
— Убить одного, чтобы спасти тысячу, убить миллионы, чтобы спасти миллиарды, — сказал Визерс. — Разница только в статистике.
— Тем миллиардам, которые ты якобы спас, не грозила немедленная смерть.
