— Спасибо тебе, — попытался поклониться молодой гном, но поморщился и аккуратно присел у огня.
Старая Исхаг отмахнулась, велела юному гному равномерно поворачивать у огня котелок с птицей и занялась проснувшимся детёнышем. Первым делом раздела малышку донага, внимательно осмотрела со всех сторон, быстро обтёрла тельце чистой тряпицей, смоченной из тыквы-горлянки, натянула на малышку меховую безрукавку, сидящую на ней, как огромная шуба. Дитя попыталось попрыгать на кошме, но под весом «шубы» шлёпнулось носом вперёд. Все с интересом наблюдали, как девочка пытается встать, наступает на полы безрукавки, падает и упрямо повторяет попытки подняться во весь рост.
Исхаг подхватила детёныша на длиннопалую ладонь и улыбнулась, показав клыки. Малышка заинтересовалась и сделала героическую попытку уцепиться за левый нижний клык. Исхаг плотно сжала губы, потешаясь над безуспешными попытками детёныша отковырять один клык себе, и Фахадж поразился старческой красоте лица в общем-то некрасивой старухи. Ловким движением шаманка натянула на девочку, тремя движениями выкроила из старой рубахи накидку, наскоро сшила по бокам оленьими жилами и получилась детская рубашонка длиной до колен.
Фахадж с поклоном преподнёс старой шаманке собственный гребень для бороды — в подарок.
— Вот за это тебе спасибо, уважаемый Фахадж. Мой гребень сломался ещё две луны назад.
Исхаг тут же расчесала девочке сбившиеся волосы и заплела короткую, но уже толстенькую косичку, в которую вставила обрывок верёвки и только затем занялась собой. Подхватила лапой кусок ткани от изрезанной рубахи, тючок с одеждой и ушла к ручью. Фахадж мгновенно покрылся мурашками, стоило только представить, как на берегу ручья — зимой! — шаманка совершает омовение. И спустя некоторое время имел удовольствие видеть, что вернувшаяся Исхаг выглядит бодрой и вполне довольной жизнью. Она вытирала на ходу мокрые волосы остатками рубахи и по-прежнему была босиком, но вот странно — её лапы вовсе не выглядели грязными. Шаманская магия? И серебристый мех казался вполне чистым и даже приглаженным.
К тому времени как еда была готова, Исхаг уговорила и старого гнома вымыться у ручья, согрев вокруг него воздух огневичком. Контраст между холодной водой и обжигающим воздухом оказался неожиданно приятным и бодрящим, так что Фахадж нисколько не пожалел о том, что дал себя уговорить. Напротив, вымывшись и сменив одежду, он почувствовал себя родившимся заново.
— Неплохо? — Исхаг откровенно посмеивалась над осторожным гномом.
— Изумительное ощущение. Устрою себе и дома такую купальню.
— Лучше всего очищать себя паром, исходящим от политых водой камней и сушёными листьями мыльнянки. Меня научил мой покойный наставник, мы часто так очищали тело в походе. Еда готова.
Старая Исхаг отвернулась достать миски и, обернувшись, увидела незабываемую картину. Едоки расселись по старшинству… Фахадж, Фирад и детёныш… все они смотрели на неё голодными глазами, принюхивались к котелку и у каждого, даже у малышки, в руках была крепко зажата ложка. Картину завершали три сидящих на задних лапах волка с одинаковым умильным выражением на мордах!
Шаманка закатилась смехом и её дружно поддержали сотрапезники. На этот раз девочка пожелала ужинать на коленях у Фирада. Наевшись, малышка прислонилась к его груди и крепко уснула. Бедный гном так и застыл с ложкой во рту. Исхаг перенесла малышку на кошму, уложила рядом с ней волчицу. Вторая было заворчала, но орка стукнула её по носу ладонью и повелительно указала на противоположный угол. Понурившись, зверюга улеглась мордой к огню. Рядом с ней опустился Корноухий и лизнул подругу в нос.
После ужина Исхаг проводила молодого гнома к ручью, и помывка повторилась с тем же результатом. Заодно шаманка осмотрела нагого болящего со всех сторон и пришла к выводу что Фирад почти здоров. Слегка поберечься и можно танцевать на празднике молота и наковальни.
Чисто вымытые спутники угомонились быстро, а вот Исхаг не спалось. Они всё ближе к долине гейзеров, как ещё отнесутся к присутствию орки подземные жители… Если бы не человеческий детёныш, она и близко не подошла бы к владениям гномов. Но если вспомнить рассказы старого наставника, гномы славятся верностью слову, им свойственно обострённое чувство справедливости, и они не склонны решать возникающие конфликты с оружием в руках. Так что надежда есть, есть! Но и боязно тоже. Решив, что бояться чего-либо лучше после доброго сна, Исхаг уснула, положив седую голову на бок Корноухого, который коротко проворчал во сне, но всё же развернулся так, чтобы шаманке было удобно…
