— Але, вендиспансер слушает.
— Здорово, вендиспансер, чем занят? — услышал я в телефоне голос Кирюхи, моего одногруппника из института.
— Пивко посасываю, есть предложения?
— Имеются две мажорные крали, хотят сделать себе татки, бабки у них с собой. Могу быть с ними у тебя, через часа два.
— Чего хотят делать?
— Одна узор на жопе на полпачки, у другой есть свой рисунок рыбки в треть, на плечо. Сделаешь?
— С первой 50 баксов, со второй 35, возьмите чего-нибудь пожрать: сыра там, сосисок.
— Ты ж можешь дешевле сделать?
— Они же мажорки, с них не убудет.
— Ладно, скоро будем, ты приберись у себя, девушки все-таки к тебе приедут.
Я полазил по квартире, смел мусор под кровать, принял душ, натянул парадные джинсы и майку-алкашку, обнажавшую мои мускулистые татуированные руки (вдруг, если телки нормальные, кого-нибудь очарую и засажу?). Я поставил машинку для татуировок кипятиться в дезинфицирующий раствор и распечатал новые иглы и перчатки.
Через полтора часа раздался звонок в дверь. Я поставил в музыкальном центре сборник The best of MADNESS и пошел открывать. В дверь с криками ввалился Кирюха, вертлявый рыжий весельчак, фанат группы Korn. За ним опасливо вошли две красивые, дорого одетые девушки. Одна была высокая блондинка с простоватым сильно накрашенным лицом, вторая — стильная брюнетка итальянского типа с большой грудью, похожая на американскую актрису Джину Гершон.
— Алексей. — представился я.
— Наташа. — протянула для поцелуя руку блондинка.
— Очень рад. — пожал я ее пальцы.
— Вика. — чуть смущенно улыбнулась брюнетка.
— Тоже рад.
А брюнетка супер, подумал я про себя, правда, явно нерусская, ну да пофиг. Несмотря на мои убеждения, в моем донжуанском списке были и татарка, и две, весьма страстные армянки.
— Проходите в комнату. — показал я гостям.
— А где я могу попудрить свой носик? — спросила меня блондинка.
— Свой я обычно пудрю от прихожей направо.
— Спасибо, было бы любезно, если бы у тебя нашлась кассета транса. Это поможет мне расслабиться.
— Я наркоманского говна не слушаю.
Блондинка фыркнула и пошла в ванную. Брюнетка, наоборот, украдкой улыбнулась. Вообще, по первому впечатлению, блондинка была эдакой капризной фифой, а брюнетка неглупой свойской девочкой. Брюнетка тем временем, с ухмылкой разглядывала стены моей комнаты, на которых были: календарь с Муссолини на текущий год, граффити свастика и руна Альгиз, пара плакатов европейских ультраправых ой и хардкор групп. Я еще раз оценивающе посмотрел на брюнетку и внезапно понял такой интерес к моим настенным украшениям: в ее ушах были золотые сережки в виде шестиконечных звезд Давида, девочка была еврейкой.
— Ну, как, нравятся картинки? — непринужденно спросил я.
— Ты что, фашист? — с некоторым холодом в голосе спросила она.
— Знаешь, Вика, я просто люблю свою страну и свой народ, если это преступление, то уж извини. Среди твоего народа тоже встречаются нормальные люди, но его представители сделали революцию в России и сейчас, здесь же осуществляют геноцид русских. Холокост тоже выдуман, с целью шантажа немцев и других народов. Многие народы пострадали в этой войне не меньше вас, а деньги и земли получили только вы. Между прочим, многие независимые честные еврейские ученые с этим согласны, могу дать тебе почитать пару серьезных книжек историков-ревизионистов на эту тему. Пещерным антисемитом я не являюсь.
— Дай почитать. — неожиданно ответила Вика. — Было бы интересно. И все-таки любить свой народ, уничтожая другие, это неправильно.
— За всех скинхедов я отвечать не могу, но лично я наношу точечные удары, по тем, кто этого заслуживает. В Израиле тоже есть организация типа скинхедов, «Бейтар» называется, по-вашему — штык, В Америке ширится движение черных расистов. Но шельмуют почему-то только белые националистические движения. Это несправедливо, я не претендую на мировое господство, но в своей стране, на земле за которую мои предки проливали кровь, я хочу быть хозяином, а не рабом или гостем. Против тебя лично я ничего не имею, но против многих твоих соплеменников — политиков, шоуменов и магнатов имею немало.
