«Я сам слеплю себе лошадку. Но у нас кончилась глина. А вдруг…»
И мальчик, ступая осторожно босыми ногами по осколкам вчерашних разбитых горшков, добрался до чулана, где обычно хранилась глина. Чтобы не разбудить отца, он тихо открыл скрипучую дверь.
«Ну, хоть чуть, чуть, хоть самую малость наскрести бы глины», — думал мальчик.
Своими маленькими ладошками он подмел весь земляной пол в чулане и наскреб две пригоршни глины.
Еще за черными деревьями блестели звезды, а в реке уже отражался ночной костер, у которого Аджар лепил лошадку. Мальчик и не заметил, как травка уже раньше всех на цыпочки встала, и как Солнышко проснулось, чтобы первым увидеть его лошадку.
— Получилось! Получилось! — обрадовался Аджар. — Как же тебя назвать? — задумался мальчик, вертя в руках только что слепленную лошадку. А назову тебя я «Конь».
— Надо же! — услышал он голос отца за спиной.
Мальчик вздрогнул, испугавшись, что отец задаст ему трепку.
— Я… — начал оправдываться сын, но увидел улыбку на лице старика.
— Молодец, сынок! Красивая у тебя получилась лошадка. Продай её. Я куплю хорошую глину. Ты будешь делать игрушки, и мы будем их продавать. Горшки уже у всех есть, их уже никто не покупает. А это, это да…
Аджару очень не хотелось продавать игрушку, но он знал, что дома нет ни гроша, ни глины, и пошел на базарную площадь. Желающих купить Коня было много, но Аджар надеялся, что сон его сбудется, и он продаст игрушку за три золотые монеты. И вот, подошел старичок, и предложил мальчику три золотые монеты. Крепко сжав их в кулачке, счастливый Аджар во всю прыть понесся домой, и только брызги разлетались во все стороны из под его босых ног.
— Отец! Мы теперь богаты! Я продал Коня за три золотые монеты!
— Не верю.
— Вот смотри! Настоящие три золотые монеты!
И мальчик рассказал отцу про свой вещий сон. На заработанные деньги отец купил сыну краски, хорошую глину, новую одежду и даже отремонтировал крышу в хижине.
Бежали дни. Аджар лепил разные игрушки — коней, слонов, птиц — и продавал их с отцом. Но вот однажды на базарной площади к Аджару подошли две прехорошенькие маленькие девочки со своими служанками. Они обе были в сари из нарядного шелка, а головы их украшали диадемы с драгоценными камнями.
— Кукла у тебя есть? — спросила одна из девочек.
— Нет госпожа. Кукол я никогда не лепил, ответил Аджар… -Так сделай! — приказала другая девочка. — И чтобы они были похожи на нас. Одну из кукол назовешь Рахта, а другую Крида. Так нас зовут.
— Постараюсь, — ответил мальчик.
Изо дня в день мальчик лепил кукол. Много дней корпел он над глиняными игрушками, но они все не получались такими красивыми, как Ратха и Крида.
Но вот как-то на закате дня Аджар вдруг улыбнулся отложив прехорошенькую куколку, напоминавшую одну из девочек. Вскоре он изготовил и другую. Любуясь куклами, Аджар, довольный собой, крепко уснул. А утром, взяв краски и кукол, отправился на берег. Усевшись на песок, макая кисточку в речку, он разрисовывал их.
И вот уже одна чудная смуглянка с косой, черной как смоль, весело улыбалась и сверкала еще невысохшими глазами на фоне голубой воды, в лучах встающего из-за горизонта солнца, а из-под кисти мальчика уже появлялись незатейливые изящные линии другой куклы. И вскоре две куклы, две красавицы, стояли рядом.
На следующий день, взяв игрушки и двух кукол, Аджар отправился на базарную площадь. Ото всюду спешили сюда купцы с различным товаром на слонах и верблюдах. Здесь всегда толпился народ, то и дело слышались выкрики: «Медовые лепешки! Кому финики? Чудесные финики! Сладкие бананы!». Аджар улыбнулся всей этой суете и, расстелив свой старый плащ, разложил на нем принесенные игрушки. Народ сразу потянулся к мальчику. Людей привлекали разноцветные игрушки: птички, лошадки, рыбки. Многим хотелось купить кукол Ратху и Криду. Но даже за десять золотых Аджар их не продал. А две прехорошенькие девочки все не приходили. Они не пришли и на следующий день, и ни на какой другой. И так две малюсенькие куклы, стоя на трехногом столе, стали украшением их скромной хижины.
На этом трехногом столе Аджар вел счет сделанным и проданным игрушкам. Сделав одну, он рисовал черную клетку, а, продав её, рядом рисовал белую клетку. Вот так однажды в черную и белую клетку был разрисован весь стол. Как-то несколько дней подряд шел проливной дождь. Базарная площадь была пуста, но в хижине ремесленника по-прежнему кипела работа. У мальчика кончились краски, поэтому фигурки были не раскрашены. А так как они одни были изготовлены из белой и темной, почти черной глины они и получились, одни белые, словно выточенные из слоновой кости, другие черные, словно из черного дерева. Так на трехногом клетчатом столе и скопились черные и белые игрушки.
