Стив сделал паузу, собираясь с мыслями, и продолжил:
– Но в момент преступления все люди одинаковы, в миг совершения правонарушения нет красивых и уродливых, бедных и богатых, есть только люди, которые преступили закон. И для разума робота не важно, какой ты, важно, что ты сделал. Для них мы не индивидуальные личности, мы все люди, одинаковые по своим правам и статусу без влияния субъективных факторов. Роботам не присущи чувства, да. Благодаря этому они могут судить. Судить нас, поскольку в этой категории они выше, чем мы. У них есть закон, и он для них истина. Поэтому роботы применимы в суде, и не применимы в какой-либо другой сфере. Они не смогут быть нашими друзьями, нашими врагами, нашей властью или нашими культурными деятелями. Они не могут чувствовать, и этому мы их не научим. Они не могут поддерживать отношения с людьми кроме деловых, по юридическим вопросам, да и этого не нужно. Они не приспособлены ни для чего кроме юриспруденции. Но зато там им нет равных. И мы можем им в этом довериться, поскольку в отличие от людей – роботы не подведут.
Зал взорвался аплодисментами, а я подумал, что сделал преждевременные выводы насчет слабого ораторского искусства Стива.
Более я в сети ничего о нём не отыскал. Что тем более было странным, учитывая высокий пост, который он занимал в корпорации.
Вечером раздался звонок – это был Трейс, мой друг, мой коллега, и мой спасательный круг в море ситуаций, когда мне требовались сведения, а у меня их не было.
– Донован, проверь почту, я тебе прислал кое-что. Когда всё станет ясно и разберешься что к чему – встретимся, расскажешь мне. Удачи.
Я открыл ноутбук, зашёл на закрытый канал связи и увидел входящее сообщение.
«Твой Стив оказался довольно неуловимой личностью, но не настолько, чтобы я его не нашёл.
Полицейские сводки ничего толкового не выдали. Был один тип с такой фамилией, но совсем не тот, что нам нужен. К медикам никто подобный за последние недели так же не обращался. Более того, никто не заявлял о его исчезновении – у него нет ни родственников, ни друзей. Хотя насчет последних не могу сказать точно. Трупа Макмарена ни в одном морге идентифицировано не было. Но я пошёл дальше, и пробил через закрытую базу данных судебных решений, хотя поначалу не видел в этом нужды. Ты удивишься, но тут я и откопал кое-что интересное. Почти две недели назад было закрытое судебное слушание по делу, касающегося корпорации Justice-Tech. Дело объявлено таким, что содержит информацию о коммерческой тайне, и Justice-Tech настояла, чтобы его засекретили. Корпорация была обвинителем. Подробностей дела нет, даже я не смог найти. Судебного решения тоже нет. Только упоминание о самом судебном процессе. И Всё. Больше я ничего не смог найти. Вот номер дела: 406-11338. Информацию о нём можно снять только с системы роботов-судей. Если у тебя нет среди них знакомых, более-менее вменяемого не слишком незаконного способа достать подробности я не знаю.
P.S. Если ранее информацию о закрытых заседаниях можно было узнавать от знакомых судей, которые имели доступ к системе, то теперь через роботов путь закрыт, им взятку не дашь. Остались только судебные распорядители, которые берут втридорога, и то только за номера дел. Говорят, их тоже скоро на роботов заменят, тогда вообще уже такую информацию не достанешь. Так что с тебя кругленькая сумма, дружище!»
Дело приобретало интересный оборот. Justice-Tech выступила истцом против Стива, который занимал ответственный и важный пост в компании. Что он должен был такого совершить? Чёрт. Меня это никоим образом не касалось. А теперь я уснуть не смогу, не выяснив правды. Во мне пробудился огромный профессиональный интерес. По крайней мере профессиональным интересом я назвал его для себя, чтобы не именовать это любопытством или чем ещё по хуже.
Мне нужна была информация по этому делу. Как её достать? Скачать с компьютера робота-судьи. Не иначе.
Вечером я сидел за стойкой в баре со странным названием «Шары не на шару» и ждал одного человека. Я до последнего момента не хотел к нему обращаться, раздумывая над другими вариантами, но ничего другого путного не нашёл. Этот человек был мой должник. Один из самых лучших должников, которые у меня имелись. По крайней мере самый высокопоставленный и могущественный. Он давно был у меня в должниках, но я никогда не просил его вернуть долг, зная, что круг его возможностей чрезвычайно велик, а в будущем может возникнуть непредвиденная ситуация, от которой, быть может, будет зависеть моя карьера или даже жизнь, и тогда я смогу попросить у него помощь. У меня могла быть всего одна просьба к нему, и я берёг её на «чёрный день». Мне очень не хотелось тратить моё единственное желание к золотой рыбке по такому пустяку, который не факт даже, что касался меня, но выбора у меня не было. Я должен был узнать правду.
