Шахматист - страница 132

«Гарриетт Уилсон не была единственной «call-girl» — «девицей по вызову», пользовавшейся благосклонностью министра иностранных дел. По вечерам, возвращаясь из Палаты Общин, Кэстлри по дороге собирал проституток, которых приглашал в дом на площади Сент-Джеймс».

И как раз этим решил воспользоваться Батхерст. Но дело было простым лишь на первый взгляд. Он должен был укомплектовать «банду подлых шантажистов», разучить с ними роли, поиграть в гримера (в этом, как мы знаем, навыки у него имелись), найти соответствующее место, подобрать время и т. д. А потом… Передаю слово газете, которая так описала конец Кэстлри:

«К несчастью, его слабости не ушли от внимания банды шантажистов, которая расставила на него ловушку, накрыв его с неким типом, которого Кэстлри принял за женщину, но который оказался мужчиной, переодетым в женское платье. Шантажисты пригрозили министру тем, что все раскроют, и обвинением в педерастии, которая тогда каралась смертью. Интрига была самая грязная, поскольку Кэстлри ну никак не был гомосексуалистом Все закончилось трагически, министр поддался шантажу, а поскольку не мог вынести такой ситуации, выехал в свое деревенское имение в Кент и там перерезал себе горло».

Если отбросить мотив мести, представленная выше реляция поражает отсутствием логики. Все прекрасно понимают, что шантажисты всегда имеют то общее, что если уже и организовывают «грязную» и гнусную интригу, то лишь затем, чтобы заработать, и ничего более. Кэстлри прекрасно знал об этом, то есть, он знал, что обычным шантажистам мог бы заткнуть рот деньгами и продолжать свою карьеру дальше. Тогда почему же он испугался и психически сломался? Ведь это был человек жесткий, неуступчивый «fighter», как в политических, так и личных вопросах — кровавый поединок на пистолетах с Каннингом является достаточным доказательством. Кроме того, он был могуществен как царь России, и обычные шантажисты были бы просто безумцами, если не понимали того, что переходить дорогу такому человеку, это все равно, что бросаться с палкой на тигра. Но дело выглядит совершенно иначе, если это были не обыкновенные шантажисты, но такие, которые вместо альтернативы: донос или деньги, предоставили ему совершенно другое: донос или смерть! Кто мог поставить его перед подобным выбором? Только лишь мститель или желающий убрать его навсегда политический противник. А кто из политических противников был бы таким идиотом, чтобы рискнуть организовать подобную аферу? Если бы суть дела стала известна публике, что вовсе не сложно, он сам должен был бы покончить с собой. Остается только мститель.

Теперь мы выяснили почти все. Остается лишь объяснение последней в этом деле издевки истории. Кэстлри, самый рьяный враг Наполеона, больше всего сделал, чтобы победившая коалиция так подло обошлась с «Богом войны». Так вот, вся штука заключается в том, что именно Наполеон в качестве первого законодателя в истории в 1810 году отменил уголовное наказание за педерастию, утверждая, что подобной аномалией должны заниматься медицина и психология, но не право. В Англии же смертная кара за гомосексуализм была отменена лишь в 1861 году, поэтому в 1822 году ею можно было министра с успехом шантажировать.

Первое прочтение Мемориала Бенджамена Батхерста не было для меня каким-либо удовольствием, поскольку мне пришлось переписывать текст в ужасном темпе, чуть ли не «вслепую», без перевода. Удовольствие пришло, когда я начал его литературно обрабатывать. Со своим «Шахматистом» я прошел длинный путь от Лондона до Шамотул, проплыл на «Чайке» и проехал на цирковой повозке Миреля, влюблялся в Джулию и спал у костра рядом с Томом, Сием, Юзефом, Брайаном Хейтером, Руфусом Брауном, Ригби и братьями Диасами. Я больше был там, с ними, чем за своим столом с копией