После этого Шагин зажил обыкновенной жизнью в столице, привлекая к себе все большую и большую симпатию. Живой, любознательный паша не сидел дома в кругу своих татар, которые приехали послами от ногайских орд. С свойственным ему интересом присматривался он ко всему; не упускай из вида политики и известий из Крыма и с берегов Дуная, Шагин одинаково интересовался и всей окружающей обстановкой. Он то бывает на парадах, то осматривает достопримечательности в области науки, искусства и промышленности, не пропускает ни одного спектакля в театре, по воскресеньям после обеда смотрит, как танцуют воспитанницы в Смольном монастыре [20]. Одним словом, весь Петербург, обращавший сначала внимание на приезжего мусульманина, мало-помалу на столько привык его постоянно видеть, что появление его в публичных местах считалось самым обыкновенным делом. Любезность, приветливость, внешний лоск, развивавшиеся под влиянием петербургской обстановки, приобрели ему много поклонников. Его находили интересным. В письме к Вольтеру Екатерина писала: «у нас здесь в настоящее время паша султан, брат независимого хана крымского; это молодой человек 25-ти лет, умный и желающий себя образовать» [21]. В другом письме императрица делала такой отзыв о нем: «крымский дофин — самый любезный татарин: он хорош собою, умен, образован не по-татарски: пишет стихи; хочет все видеть и все знать; все полюбили его» [22].
Один только Панин не совсем благосклонно смотрел на Шагина и огорчался теми — тратами, которые делал татарский дофин на свою европейскую жизнь. Тотчас по приезде в Петербург калга получил, кроме подарков: шубы, платья, богатого серебряного сервиза и выдаваемого суточного жалованья, еще пять тысяч на расходы. Не на долго хватила выданная сумма. Панин должен был испросить новую сумму [23]. Выдали 10 тысяч, которые также были скоро израсходованы. Шагин нуждался в деньгах и добывал их на стороне, закладывая драгоценные вещи, полученные им в подарок от императрицы. Так, по случаю аудиенции в Царском Селе, ему были пожалованы перстень и табакерка. Эти вещи он заложил купцу Лазареву, и Панину пришлось выкупать их потом за 8.500 рублей [24].
17 февраля 1772 года послы от четырех ногайских орд были отпущены из Петербурга с Высочайшими грамотами на имя каждого из ногайских народов [25]. В начале мая выехали и прибывшие с Шагином крымские депутаты, которым вручили одну грамоту крымскому обществу, другую, «возвестительную», хану [26]. Сам Шагин остался в Петербурге.
Как представитель татарской области, объявившей себя в союзе с Россией, Шагин и не мог выехать, ибо отношения между двумя державами не были улажены. Союзники ни за что не соглашались уступить нам Керчь и Еникале. Сам хан восстал против предложения отдать эти крепости в видах обеспечения татарской независимости. «Татарская область самостоятельна и независима, а потому она должка защищаться и отстаивать себя собственными средствами», — говорил Сагиб-Гирей Долгорукову [27]. Шагин писал брату и советовал не упорствовать, но не помог делу [28]. Дела в Крыму осложнялись под влиянием партии, тянувшей к Турции. Узнав, что Турция прервала свои переговоры, начавшиеся в Фокшанах из-за независимости татар и уступки крепостей, турецкая партия стала действовать решительнее. Она объявила, что Крым не хочет быть независимым и отвергала союз, объявленный Россиею. Щербинин терял надежду на успех негоциации с крымцами. Переговорив с верным Джан-Мамбетом, он пишет в Петербург о необходимости удержать по крайней мере ногайцев, назначив им Шагина сераскером к, отделив их таким образом от крымцев, лишить Крым существенной поддержки [29]. Совет решил иметь в виду план Щербинина, предлагаемый им во второй раз, но подобно тому, как в 1771 г. больше интересовались крымцами, чем ногайцами, так и теперь внимание было устремлено в Крым. Ногайцам решили выдать до 10 т. рублей подарками, чтобы удержать их от турецких соблазнов, и занялись Крымом, который возвращался к прежнему своему положению. Опять потребовались более существенные меры, чем бесполезные увещевания. Генералу Щербатову было приказано стянуть войска, а генералу Прозоровскому идти с корпусом в Крым
