А еще удалось отыскать допрашивавшего меня офицера. За три часа допроса я довольно неплохо его «прочувствовал», так что опознать недавнего знакомца среди невнятно серых теней неизвестных мне личностей было несложно. Сейчас этот хмырь сидел на каком-то совещании, проходившем на втором этаже здания, подвал которого меня приютил. Жаль, что поток внимания не в силах передать звук, по крайней мере, не с моим мизерным опытом, так что узнать, о чем там идет речь, не удастся, зато я прекрасно ощущаю общую нервозность обстановки. Хотя, если разобраться… нервничают лишь двое из пяти присутствующих, оставшиеся трое спокойны, хотя и несколько напряжены. Вот они поднялись со своих мест и, на миг задержавшись, направились к выходу из помещения. Мой «знакомец» лишь полыхнул недовольством им вслед и, дождавшись, пока гости скроются за дверью, обратил свое внимание на единственного оставшегося собеседника. Даже сквозь нарастающую головную боль я почувствовал презрительное отношение офицера к этому человеку. Интересно, с чего вдруг такие эмоции?
Обратив свое внимание на собеседника моего «дознавателя», я попытался прислушаться к нему… и подивился. С одной стороны, передо мной обычный человек. Нервничает, чего-то боится, точнее, опасается, но не до потери способности мыслить. Кажется, он не рад происходящему, но смирился с необходимостью и готов беспрекословно подчиняться приказам собеседника. Впрочем, ни о какой сломленности здесь и речи нет. Под готовностью подчиняться так и просвечивает что-то животное. Хищное, хитрое… крысиное. Странное ощущение, двоякое.
Мое любопытство было наказано острым приступом головной боли. Слишком долго я был сосредоточен, слишком «глубоко» полез. Тихо зашипев себе под нос, я открыл глаза и потер виски указательными пальцами. Невидимые шурупы, вворачивавшиеся в мой череп, пропали, оставив лишь легкую слабость и апатию. Перестарался все-таки. И чего я полез к этому несчастному, зачем? Своих проблем мало?
Откуда-то из-за стены послышался тихий гул, а в следующую секунду мне в спину что-то толкнулось. Я откатился в сторону и с удивлением взглянул на выехавшую из открывшейся щели полку, обитую каким-то упругим материалом. Теплую полку. М-да, продвинутая кроватка, однако. Я потыкал пальцем в появившийся предмет «мебели» и, вздохнув, улегся на нее. Жестковато, конечно, и одеяло с подушкой не помешало бы, но выбирать не приходится.
Уснул я почти моментально. Просто закрыл глаза и провалился в беззвучную черноту.
* * *
– Меня не интересуют отговорки и объяснения. – Мерный голос хозяина кабинета отзывался в ушах его собеседника грохотом гвоздей, забиваемых в крышку его личного гроба. – Я хочу знать, какая сволочь посмела поднять руку на моего человека!
– Но фигурант не состоит… – Второй гость попытался было что-то сказать, но первый его одернул:
– Фигурант находился под вашим присмотром. Вы отвечали за его безопасность. И вы же его упустили, – отчеканил возвышающийся над столом хозяин дома. В серых глазах полыхнула ярость. – Я хочу знать, кто раззявил на него пасть!
– У нас нет ответа на этот вопрос, – тихо проговорил спутник гостя, так неосмотрительно нарвавшегося на гнев старика. – Пока нет. Капитан Орвар, проводивший захват фигуранта, погиб в перестрелке.
– Какой перестрелке? – Прищурился хозяин дома.
– Предположительно под Ростовом его пятерке не повезло нарваться на РДГ. Итог: четыре «двухсотых» в группе Орвара, включая самого капитана, и три трупа в противостоявшем им отряде. Что странно, все трое – европейцы, тест крови показал происхождение двоих из Италии, третий – выходец из Валлона и Фландрии. Какие-либо документы или идентификаторы отсутствуют. Вооружены по стандартам Рейха, никаких отметок вроде татуировок или приметных родинок на телах нет, по нашим базам подобные личности не проходили. Запрашивали смежников, у них тоже пусто, – ответил тот же гость. – Военные явно не предполагали, что диверсанты валахов окажутся так далеко от нынешнего театра боевых действий, но этого инцидента хватило, чтоб их встряхнуть. Сейчас спецы роют носом землю в поисках других групп, на усиление «особнякам» уже выслан полк внутренней службы и две роты «волкодавов». Окружные начальники в курсе дела. С введением военного положения реестровых казаков собрали в съезжих частях, сейчас из них формируются охотничьи команды и сеть охранных разъездов. К сожалению, из-за этого же режима мы не можем действовать на территории области с прежней эффективностью. Полномочия военных с лихвой перекрывают наши.
