- Ни копья. А с работы меня, наверное, уже за прогул выгнали. Да и боюсь я там появляться, подкараулят...
Мезенцев вытащил из кармана сотенную бумажку.
- Больше не дам, самому на девушек не хватит. Живи, экономь, как Матроскин. Держи. - Он бросил Борису ключи, тот поймал их на лету. - И желательно разборок в моей квартире не устраивать. Или хоть чистоту соблюдай, будут трупы - аккуратненько расчлени, в мешок и в мусоропровод...
- Постараюсь...
- А теперь - извини, старичок, пора. - Мезенцев подхватил чемодан. Не падай духом!
Он ушел. Борис, вытянувшись на кровати, закрыл глаза.
31
Конфискованный у охранника пистолет Градов положил в ящик стола (оставалось ещё четыре патрона). Усевшись перед компьютером, Борис задумался.
Конечно, долго находиться в квартире Мезенцева нельзя. У подручных Бека записная книжка Бориса; хотя телефона Андрея в ней нет (Градов и так его прекрасно помнил), они пройдут по цепочке связей. Единственный шанс на спасение - секретный файл. Если Борису удастся определить, за чем охотятся мафиози, он, возможно, сумеет что-то им противопоставить, хотя бы выберется из кромешной тьмы... Информация - великая сила, если ей правильно воспользоваться.
Но для этого нужно узнать, кому ранее принадлежал купленный Борисом компьютер. Просматривая в день покупки содержимое удаляемых с винчестера файлов, Борис не обнаружил и намека на личность предыдущего владельца (кроме того, что владелец несомненно занимался научной работой). Теперь Градов надеялся на дискеты. Они были пустыми, но не новыми - на бумажных наклейках виднелись какие-то пометки вроде "XX" или "стр. 12". Следовательно, на дискетах были какие-то записи, потом удаленные. Если дискеты не форматировались, оставалась надежда на то, что информацию удастся восстановить.
Борис включил компьютер и вызвал программу восстановления. Первые три дискеты - ничего. Четвертая дискета... Ага, есть... И прогноз обнадеживающий. Борис надавил ENTER. Увы... Перед ним возник непонятный лес формул. Пятая дискета. То же самое. Шестая...
На экране возник текст на английском языке. В правом верхнем углу стоял адрес, написанный не так, как было принято в России до недавних времен, - страна, потом город и напоследок улица, дом, квартира, - а строго наоборот, исконно по-британски. "Профессору Олегу А. Калужскому..."
Борис впился взглядом в монитор. Английский он знал прилично, так что без труда прочел написанное.
"Уважаемый сэр!
Посылаю Вам эту дискету с оказией, так как не хотелось бы в связи с затрагиваемыми вопросами прибегать к электронной почте. Здесь - не обессудьте, коллега - я выскажу Вам свои возражения (продолжая наш принципиальный спор), возникшие после ознакомления с Вашей статьей..."
Дальше шли узкоспециальные термины, которых Борис не знал. Он прокрутил файл до конца. "Искренне Ваш, профессор Джон Миллз".
Вполне логично было предположить, что "Олег А. Калужский", адресат письма, и есть владелец компьютера. Не слишком понятно, зачем профессор Миллз указал его координаты в дискете - может быть, в высоконаучных кругах принято так оформлять переписку? Или для человека, везшего дискету с оказией? Так или иначе, с Калужским следует повидаться, и как можно скорее.
Борис выключил компьютер. Брать ли с собой пистолет? Не исключено, что с ним заметут в милицию - минус; возможно, спасет жизнь - плюс. Плюс явно перевешивает. Взять.
Дом Калужского Борис нашел довольно быстро, но на его настойчивые звонки никто не отзывался. Наконец приоткрылась на цепочке дверь соседней квартиры, и надтреснутый голос осведомился:
- Вы к Антону, молодой человек?
Борис обернулся к пожилой женщине.
- Я к профессору Калужскому.
- Разве вы ничего не знаете?
- А что я должен знать?
- Убили профессора...
Борис похолодел. Профессор Калужский убит... Конечно, Борис не был уверен, что Калужский - хозяин компьютера и автор защищенного файла, ведь дискета Джона Миллза могла попасть и к кому-то другому. Допустим, Калужский отдал её кому-то из коллег, тот ещё кому-то... Пока она не дошла до владельца украденного компьютера. Но Калужский - единственная ниточка. Покойный Калужский... Стоп! Соседка упомянула какого-то Антона, а Калужского звали Олегом.
