— Ну да, были. Двадцать не двадцать, но семь точно было. Аванс получил накануне. Всё подчистую смели, гады ползучие!.. Да ты у него спроси! — Я снова сделал попытку привлечь проводника в качестве свидетеля.
— Видал? — с кривой усмешкой кивнул лейтенант своему рыжему напарнику. — Куда ни плюнь, везде одно жульё… Ну всё, хватит! Паспорт и билет, живо! Нету, говоришь? Тогда — с вещами на выход! Там разберёмся. И быстро, быстро! Минуту на сборы. Поезд вот-вот тронется.
Я отчаянно замотал головой. Мало того, что меня обчистили до нитки, ещё и с поезда ссадить норовят.
— Никуда я не пойду, — категорически заявил я. — Билет у меня был, проводник подтвердить может.
Лейтенант резко повернулся к проводнику.
— Был билет?
— Ну… — Пухлые щёки у проводника мелко-мелко задрожали. — Я… как-то не… припомню…
— Так был? — Лейтенант коршуном навис над несчастным железнодорожником.
— Не… не был. Не было билета… Точно, не было.
— Как! — я не поверил своим ушам. — Да вы что, с ума сошли?
— Так, за безбилетный провоз пассажира будете отвечать по всей строгости закона, — вынес вердикт лейтенант и ткнул пальцем мне в грудь. — А ты — на выход! Живо! Твоё время вышло.
— Да погодите вы, — попытался урезонить его я. — Мне осталось-то ехать всего пару часов. Разрешите добраться до пункта назначения, а там я сам в милицию сдамся. Мне так и так без документов деваться некуда.
— Хорош умничать. Сказано — на выход. И не заставляй меня применять силу. — Он демонстративно шлёпнул ладонью по кобуре.
Более дурацкой ситуации я и представить себе не мог. Но деваться было некуда. Против силы, как говорится… А сила была явно не на моей стороне.
Я быстро покидал свои пожитки в спортивную сумку и, не переодеваясь, потопал к выходу. Проходя мимо проводника, выдавил сквозь зубы:
— Ну попадёшься ты мне, козёл… Всю душу из тебя выну, попомни мои слова.
Тот шарахнулся от меня в своё купе.
Едва мы выбрались на платформу, как поезд тронулся — словно только того и ждал. Было раннее утро, солнце только начало выползать из-за горизонта и ещё не грело. Я поёжился. Хотелось поскорее укрыться от сырости и утренней прохлады в какой-нибудь тёплой уютной норке.
Мы были одни на платформе — я и двое моих провожатых. Вернее, конвоиров.
— Давай, двигай, — подтолкнул меня старший.
Мы спустились с платформы. Меня запихнули в стоявший тут же «воронок», стандартный «уазик» канареечного цвета, лейтенант сел за руль, и мы покатили по пыльным безлюдным улочкам неизвестного села.
— Куда мы? — попытался спросить я.
— Куда надо, — буркнул лейтенант. — Узнаешь, когда приедем.
Мы тряслись по грунтовке, наверное, минут двадцать. Потом выскочили на шоссейку местного значения. Трясти почти перестало (асфальт всё-таки), но настроения мне это совсем не улучшило. Дорога была пустынна, по обе её стороны простирался лес, густой, тёмный, ещё не проснувшийся с ночи. Мы были одни на шоссе, и это почему-то тревожило меня больше всего. Не верил я этим двум типам.
— Долго ещё? — спросил я, чтобы хоть как-то напомнить им о себе.
Но им сейчас было не до меня. Лейтенант стал проявлять беспокойство, то и дело вглядываясь в однообразный пейзаж за окном. Второй тоже заёрзал, завертел шеей, засопел от волнения. Что-то у них там не ладилось. С дороги сбились, что ли? Этого только мне не хватало!
— Валер, мы, кажется, не туда едем, — робко подал голос рыжий, впервые за это утро.
Лейтенант выругался и резко нажал на тормоза.
— А что ж ты раньше молчал, недоумок! — зло рявкнул он. — Точно не туда?
Рыжий пожал плечами.
— Здесь где-то поворот на Ложки должен быть. Проскочили, наверное, — голос его звучал неубедительно.
— Не было никакого поворота, — отрезал лейтенант запальчиво. — Я что ж, по-твоему, слепой?
И снова пожатие плечами.
Мною всё больше и больше овладевало беспокойство.
— Э, э, мужики! Куда это вы меня завезли?
— Заткнись, — припечатал меня лейтенант, и я надолго замолчал.
Они перекинулись несколькими словами, из которых я понял, что мы действительно заблудились, после чего лейтенант принял решение ехать дальше.
Мы двигались по лесному шоссе ещё минут двадцать. Потом «уазик» съехал на обочину и остановился.
