Он немного поворачивал из стороны в сторону винтовку, опиравшуюся на бревно, как на турель, высматривая в прицел признаки, которые, могли бы указывать на присутствие его цели. Снова дыхание? Тень там, где ее не должно быть? Потревоженный снег? Слишком прямая линия? След от движения? Это обязательно произойдет, это не может не произойти, потому что Суэггер не смирится со слишком долгим ожиданием. Характер заставит его двигаться и тем самым приведет к гибели.
"Он не видит меня. Он не знает, где я нахожусь.
Это всего лишь вопрос времени".
* * *
Боб попытался представить себе дальномер. Как же работают эти чертовы штуки? Его старый «Барр и Страуд» был механическим, с червячными передачами, регулировочными винтами и линзами, и походил на инструмент землемеpa. Именно поэтому он был таким тяжелым. Это устройство объединяло в себе бинокль и счетную машину – чрезвычайно непрактично.
Ни у одного из современных стрелков такого устройства просто не может оказаться: оно слишком старое, слишком тяжелое, слишком нежное и прихотливое.
Лазер. Тут должен использоваться лазер. Прибор должен посылать лазерный луч к цели, измерять время прохождения и производить моментальные идеально точные вычисления.
Лазеры были повсюду. Они использовались для того, чтобы наводить на цель, чтобы прицеливаться из орудий, чтобы делать операции на глазах, чтобы удалять татуировки, чтобы имитировать фейерверки. Но какой лазер мог быть у этого сукина сына?
Конечно, невидимой части спектра, чтобы не оставлял красной точки или, еще того пуще, светового луча.
Ультрафиолетовый?
Инфракрасный?
Как его можно перенести в видимую часть спектра?
Это тоже своего рода свет. «Каким образом я мог бы увидеть его?»
Скажем, такая идея: свет производит тепло; значит, если бы он заставил Соларатова посветить лазером через ледяной туман, то луч своим теплом прожег бы дорожку в снегу. Тогда он мог бы выстрелить вдоль этой дорожки и...
...И это, безусловно, бред. Помимо того, что ему придется совершить целый ряд движений, каждое из которых может закончиться тем, что он словит в легкие 7-миллиметровую пулю «магнум», он не имеет ни малейшего понятия, сработает эта затея или нет.
Идея номер два: заставить Соларатова направить лазер на большой кусок льда. Свет преломится и сообщит прибору неверные результаты. Он возьмет прицел слишком низко или слишком высоко, промахнется и...
Безумно. Неосуществимо.
«Думай! Думай, черт тебя возьми! Каким образом я мои его увидеть?»
И тут его осенило:
«А если попробовать прибор ночного видения? Вот эти дурацкие очки? Смогут они увидеть свет лазера?»
Боб протянул руку, поднял наполовину зарывшийся в снег прибор, надвинул на голову страховочный ремешок, опустил очки на глаза и передвинул выключатель. Перед глазами появился однородный зеленый пейзаж, как будто весь мир утонул в воде. Моря поднялись сюда, на много тысяч метров от того уровня, где они покоились на протяжении сотен тысяч и миллионов лет. Все было зеленым. И никаких деталей.
«Как заставить его еще раз направить на меня лазер?»
Он знал ответ на этот вопрос: следовало переместиться на новое место, добиться заметного изменения расстояния.
Тогда Соларатов снова возьмется за свой лазерный дальномер.
Если Боб не ошибся в своих догадках, это будет все равно что неоновая надпись крупными буквами на зеленом фоне: «Я СНАЙПЕР. Я ЗДЕСЬ».
* * *
Наверху опять что-то происходило.
Над грядой валунов Соларатов заметил часто возникающие облачка пара, говорившие о том, что прячущийся там человек учащенно дышит, напрягая силы, прикладывая большие физические усилия. Русскому снайперу показалось, что один из камней почему-то начал раскачиваться.
Скалу он двигает, что ли?
Что это он затеял?
Но в ту самую секунду, когда Соларатов решил не ломать над этим голову, камень качнулся особенно резко, на мгновение замер, а потом чрезвычайно величественно опрокинулся вперед, увлекая за собой несколько камней поменьше и взметнув снежное облако.
«Он пытается засыпать меня, – подумал Соларатов. – Пытается устроить лавину, обрушить вниз по склону горы несколько тонн снега и похоронить меня под обвалом».
