Произошло это на следующий день после того, как он позвонил полковнику Крячко, телефон которого дал ему знакомый, имевший некогда отношение к правоохранительным органам. Разговор с полковником Хохлова разочаровал, хотя он понимал, как неправдоподобно должна выглядеть в глазах постороннего человека его история. Полковник поступил так, как и должен был поступить, – посоветовал обратиться в милицию официальным порядком. Мысль была здравая, но Хохлов представил, с какими лицами встретят его в райотделе милиции, и никуда не пошел. Он вообще два дня никуда не выходил, принимая больных и ожидая звонка от Прокопова. Но тот не звонил, а самому Хохлову напрашиваться не хотелось.
Нельзя сказать, что Хохлов был сильно напуган, но что-то мешало ему покинуть стены родной квартиры. Это было что-то похожее на инстинкт зверя, чующего возле норы чужака. Хохлов даже жену предупредил, чтобы она вела себя осторожнее, а если заметит на улице человека на мотоцикле, чтобы сразу звонила ему. Жена встревожилась, но вовсе не из-за мотоциклиста.
– С тобой все в порядке? – недоверчиво спросила она у Хохлова. – Ты вообще как-то странно сегодня выглядишь. Ты здоров? Может быть, тебе стоит подумать об отпуске?
– Да, я как раз недавно подумал, что хорошо бы нам вдвоем куда-нибудь съездить… – вяло отозвался на это Хохлов, думая о своем. – Но дело не в этом. Понимаешь, Ксюша, у меня странное ощущение, что за мной следят.
– Следят?! – Жена округлила глаза. – Зачем?!
Хохлов шутливо развел руками:
– Пока не сказали. Может быть, меня спутали с каким-нибудь олигархом?
– Олигархи живут на Рублевке, – с некоторым намеком произнесла Ксения. – Это бред какой-то! Кому понадобилось за тобой следить? Нет, ты определенно заработался! У тебя начались галлюцинации.
– Это не галлюцинации, Ксения! – Хохлов попытался быть строгим. – В чем здесь дело, я сам не понимаю, но меня это настораживает. И тебя прошу быть внимательной. Сама знаешь, какое сейчас время!
– Время сейчас замечательное! – засмеялась жена и чмокнула растерянного Хохлова в щеку. – Для тех, кто понимает, конечно. Впрочем, если ты настаиваешь, я буду пялиться на всех мотоциклистов, которые попадутся мне на глаза. Только не расстраивайся, если из-за этого я в конце концов попаду в ДТП!
Отшутившись, она убежала, а Хохлов с замиранием сердца наблюдал из окна за тем, как она садится в машину и отъезжает. Ничего, правда, в этот день не произошло. Ксения вернулась вечером с работы и охотно шутила насчет мотоциклистов, которых встретила на улице. Она насчитала их не менее двух сотен.
– Потом я сбилась со счета, – весело пояснила она. – Может быть, мне стоит снимать их на видео?
Ее настроение заразило Хохлова. Он успокоился и снова подумал, что стал жертвой какого-то недоразумения. Настолько успокоился, что на следующий день после приема решил съездить к одному своему знакомому, который занимался поставками медицинского оборудования. Дмитрий Викторович хотел обговорить с ним небольшой заказ для своего кабинета.
С легким сердцем он сел в любимый «Форд» и поехал. Ничего подозрительного он не заметил. Посмеиваясь над собой, свернул в тихий переулок, где жил его знакомый, и остановил машину у тротуара. Забрав с заднего сиденья папку с необходимыми бумагами, он собирался открыть дверцу, но в этот момент слева его объехал черный «Опель» и, хотя кругом было полно свободного места, затормозил перед самым носом «Форда», фактически перекрыв ему выезд. В душе Дмитрия Викторовича что-то дрогнуло.
Он замешкался и так и не успел выйти. А из «Опеля» выскочили четверо и быстро окружили его машину. Дмитрий Викторович и глазом не моргнул, а они уже занимали места в его салоне.
Хохлова пробила испарина. Он открыл рот, намереваясь для приличия хотя бы возмутиться, но один из незнакомцев, усевшийся прямо за ним, бесцеремонно сдавил его горло железными пальцами и негромко сказал:
– Ни звука! Искалечу!
Дмитрий Викторович замер. У него едва хватило духу скосить глаза, чтобы рассмотреть человека, который сидел справа. На вид это был очень приличный мужчина лет сорока, ровесник Хохлова, одетый изысканно и даже чуть-чуть старомодно. На его голове красовалась мягкая темная шляпа с загнутыми полями. Лицо его, смугловатое и великолепно выбритое, было спокойно и преисполнено достоинства. Хохлову подумалось, что этот человек невольно старается подражать образу мудрого и всесильного мафиози, растиражированному в сотнях кинофильмов, и, надо сказать, это ему удавалось. Во всяком случае, на Хохлова он произвел впечатление.
