Несколькими секундами позже бесстрастный женский голос сообщил, что абонент не отвечает или временно недоступен, и предложил оставить свое сообщение после сигнала. Прозвучавший гудок не просто огорчил Анджелу: он задел ее самолюбие.
«Все ясно, — подумала она, — он не хочет со мной разговаривать. Тем более в воскресенье, да еще во второй половине дня. Наверняка эта белокурая бестия уже затащила его в постель. Ему придется очень постараться, чтобы наладить с ней отношения. А что, если… Наивная я душа! Нет ничего удивительного в том, что он не отвечает на звонок. Наверняка Тим дал мне номер своего «тайного» мобильника, который использует для связи со своими внебрачными пассиями. Так сплошь и рядом поступают неверные мужья и любовники, я сама описывала в каком-то романе такого героя. Тим решил убить двух зайцев и завел интрижку сразу с двумя женщинами. Ничего, дружочек. Не на такую напал. Анджела Росси в столь примитивные игры не играет».
И она решительно удалила номер Тима из адресной книги телефона.
Правда, на мгновение в мозгу Анджелы пронеслась мысль, что она совершает ошибку. Может быть, все совсем не так, как она себе вообразила! Ведь она сама не раз анализировала на страницах своих книг психологическое состояние уязвленной женщины, когда самые невинные поступки кажутся бесспорными доказательствами измены. Однако оправдания показались ей слишком слабыми, да и вообще было уже слишком поздно: «Номер удален», — гласила надпись на дисплее.
Следующее утро возвестило о своем приходе ярким солнцем, осветившим все уголки комнаты, и звонком из Лондона. В трубке раздался бодрый голос Ванессы:
— Ты сидишь, Анджела?
— Нет, а что, надо сесть?
Ванесса звонко рассмеялась.
— Меня радует твоя выдержка, дорогая.
— Что случилось?
— Я получила сегодня по электронной почте письмо от Кевина Кента. Он решил снимать фильм по твоей «Пурпурной орхидее» и переслал проект договора, который уже лежит у меня на столе. Что скажешь?
— Я рада. — В голосе Анджелы не слышалось энтузиазма.
— И это все? — Смех Ванессы внезапно оборвался. — Что случилось, дорогая? Отважный ирландский наездник ускакал в подземелья троллей?
— У меня нет настроения говорить об этом, Ванесса. Скажи-ка лучше, что будем делать с Кентом. Работа над сценарием отвлечет меня от проблем.
— Вот и отлично, — похвалила ее Ванесса. — Сегодня Кент позвонит мне в агентство. Мы подробно обсудим детали. Через несколько дней он прилетит из Лос-Анджелеса. К тому времени и тебе надо будет вернуться в Лондон. Я организую пресс-конференцию, на которой ты непременно должна быть. Кроме нас с тобой там будет, конечно, Кент и исполнительница роли Клодетты. Сейчас идут пробы. Как только я определюсь со сроками, сразу же тебе позвоню. Договорились?
— Договорились. — Анджела хотела еще поговорить с подругой, но замолчала, вспомнив, что по понедельникам у Ванессы уйма дел. Она уже собралась положить трубку, как внезапно услышала:
— Подожди минутку. Я хотела спросить, как чувствует себя Пол после операции?
— Явно идет на поправку. Я была у него в субботу, а вчера так и не доехала, — сообщила Анджела и вдруг осознала, что, погрузившись в свои проблемы, совсем забыла об окружающих. — Не волнуйся, я сегодня проведаю его. Передать от тебя привет, Ванесса?
— Дай-ка мне номер больницы, — помедлив, произнесла та. — Я, скорее всего, навещу его сама.
Анджела повесила трубку и стала собираться в Галлоуэй, мужественно проигнорировав умоляющий взгляд Снуппи, который скорбно смотрел вслед ее удаляющейся машине.
Поднявшись в палату Пола, Анджела поняла, что больной на верном пути к выздоровлению.
— Привет, моя девочка. Прекрасно выглядишь! — весело приветствовал Пол свою подругу, едва завидев ее в дверях палаты. — Как жизнь?
— Скажи лучше, как твои дела? — попыталась Анджела уйти от ответа.
— Гораздо лучше, да ты, наверное, и сама видишь. Мне сказали, что опухоль была доброкачественная. Через несколько дней я уже буду дома.
— Вот здорово! — В голосе Анджелы сквозила неподдельная радость. — А как Снуппи обрадуется! Ты же знаешь, собаковод из меня никудышный. Кстати, мне придется через несколько дней съездить в Лондон.
