— Что да — то да, это на него не похоже, — согласилась с ней Луиза и подошла к маленькому окошку, за которым лил дождь. — Как же мерзко на улице. А завтра нам в эту хмарь, в эту слякоть снова выходить. И грязь на дорогах месить.
Мы собрались в комнате, которую занимали девушки. Нам повезло — постоялый двор, на который мы свернули с наступлением темноты, оказался довольно большим, и на этот раз нам не пришлось ютиться всем сразу в одной небольшой комнатушке, как это случилось накануне.
Ворон, поужинав, захватил с собой кувшин той дряни, которую здесь называли вином, и отправился в номер, снятый для мужской половины отряда, мы же решили еще немного поболтать. Ну и потом — хоть наставник настроен вроде бы миролюбиво, кто его знает, как он отреагирует на то, что мы будем мешать ему отдыхать после дороги в компании кувшина?
— Что до меня — я готова эту грязь еще неделю месить, лишь бы обратно в замок поскорее вернуться, — буркнула Аманда. — Как подумаю, что в ближайшие дни нас ждет, так плакать хочется.
— Ой, да ладно тебе, — Магдалена потянулась, задрав руки над головой. — Ну да, мы, конечно, будем выглядеть невероятно глупо на фоне подмастерьев других магов, особенно их женской части, в наших-то… Да скажем прямо — обносках, чего врать? Но отчаиваться не стоит, может, еще успеем что-то приличное купить до основных церемоний? У меня деньги есть, так что не переживай. Да и наши спутники, надеюсь, нас не оставят в этой беде, если что?
— Не оставят, — заверил ее Гарольд, относительно недавно получивший из Силистрии письмо и приличных размеров кошель с золотыми монетами.
Что приятно — в этом письме и я упоминался. Сестрица Монброна, Луара, передала мне поклон и искренне сожалела, что я не смог посетить ее свадьбу, которую она справила в середине лета.
Славная девушка. Правда, не завидую я тому, кто попробует ей палец в рот положить. Откусит она этому смельчаку руку по локоть.
Гарольд, кстати, еще недели две потом надо мной подтрунивал, то и дело ехидно сообщая, что упустил я свое счастье, а также шанс войти с ним, Монброном, в родство. Я испытывал дикий соблазн рассказать ему о том, что в определенном смысле мы с ним все же породнились, но не стал этого делать. Кто знает, что ему в голову взбредет, узнай он о том, что я с его сестрой переспать успел? Может, только рассмеется, а, может, и за оружие схватится. Дружба дружбой, но честь семьи все-таки штука такая, серьезная.
Потому и отделывался шутками, сводящимися к тому, что у него еще пара-тройка сестер осталась, так что не совсем бита моя карта.
— Да при чем тут эти тряпки? — поморщилась Аманда, при этом встав и огладив руками свои бедра, а после критично глянув на свой изрядно потрепанный дорожный костюм. — Я про другое. Представляешь, какое количество пустых речей нам предстоит выслушать? А сколько раз нас всех попробуют унизить? И при этом не будет возможности ответить ни одному из тех, кто будет смеяться прямо нам в лицо.
— С чего ты взяла? — Луиза повернулась спиной к окну и оперлась о подоконник. — Не думаю, что до нас вообще кому-то будет дело. Когда ко двору твоего папеньки прибывали дальние родственники из провинции, много им внимания уделяли? Нет. Их просто сажали за дальние столы в обеденной зале и предоставляли самим себе. С нами будет ровно то же самое.
— А с наставником? — живо возразила ей Грейси. — Его тоже усадят за дальний стол? Я сомневаюсь. Его соученик стал архимагом и главой конклава, если ты забыла. И ты считаешь, что Ворону этим глаза колоть не будет каждый встречный-поперечный?
— Возможно, — признала Луиза. — Но при чем тут мы?
— Оскорбляя его, они оскорбят и нас, — негромко, но очень твердо произнесла Аманда. — Не знаю, как вы, а я себя от него давно не отделяю.
Удивила. Правда — удивила. Я, если честно, ситуацию под данным углом и не рассматривал даже. У меня своих причин для печали было предостаточно.
— Полагаю, что мастер сам разберется с теми, кто попробует его задеть, — подал голос Эль Гракх. — Без нашей помощи. А если будет надо, он даст нам понять, кого на куски рвать нужно.
