«Северянка» уходит в океан - страница 33
И, наверное, так же, как в далекие времена, когда в обстановке томительного многодневного ожидания с наблюдательного пункта на мачте каравеллы Колумба внезапно донесся спасительный крик «Земля!», в первом отсеке «Северянки» вдруг прозвучал громовой возглас Василия Китаева: «Рыба!» Это самописец нижнего эхолота начертил на ленте расплывчатое коричневое пятно, формой отдаленно напоминающее небольшую ночную бабочку.
— Еще! Еще!
Все сгрудились у эхолота и пожирают глазами ленту, сплошь запятнанную «бабочками». «Северянка» уже на той же глубине что и рыба! Холодный пот выступил у меня на лбу. Сейчас или никогда! Скорее к иллюминаторам!
Радаков впился в иллюминатор правого борта. Соловьев, накрывшись с головой меховой курткой, чтобы не мешал внутренний свет, прирос к иллюминатору левого борта, я замер у верхнего и вглядываюсь в слой воды над лодкой.
На бесконечном зеленом фоне то и дело вспыхивают в лучах светильников и проносятся к корме золотистые точки.
Беспомощно ткнулся в стекло увлекаемый течением крошечный малек с радужным брюшком. Отскочила, ударившись о борт и засветилась голубоватым сиянием прозрачная медуза. Серебристым лунным серпом блеснула какая-то рыба. Да ведь это селедка! Наконец-то мы встретились «лицом к лицу»! С трудом перевожу дух.
— Справа пятьдесят — эхо! — бодро сообщают из центрального.
Это дежуривший у гидролокатора акустик Семин наконец услышал первый сигнал, отразившийся от подводного препятствия. Немедленно поворачиваем в сторону, указанную гидролокатором, и… врезаемся в скопление сельди. Об этом говорят ленты эхолотов, да мы и сами видим ее в иллюминаторы! Одна… две…. пять… десять…
— Вижу! Вижу! — кричит Дмитрий Викторович, подпрыгивая в кресле, как мальчишка.
В этот момент на такое несолидное поведение сотрудника Академии наук никто не обращает внимания.
Из состояния первичной радостной «невесомости» нас выводит запрос из центрального:
— Сообщите, как подтвердились показания гидролокатора.
По телефону отвечаю командиру, что видим сельдь, что работа наконец началась. Шаповалов кричит в ответ:
— Иду к вам, — и бросает трубку.
Перед нашими глазами, выхватываемая лучами светильников из вечной ночи океанических глубин, медленно проходит сельдь. Но что это? Рыба совершенно неподвижна, она как бы в оцепенении. И в разном положении! И спиной вверх, и, как капля, головой вниз, и по диагонали — десятки, сотни неподвижных сельдей. Странная какая-то рыба! Почему она безжизненна? Лодка вся в зареве прожекторов, а сельдь, как известно, боится света. Может быть, это погибшая в результате какой-то эпидемии рыба или просто-напросто отход промысла — сельдь, выброшенная из сетей? Неясно.
Первое очарование сменилось деловой озабоченностью. Сережа через спускной кран глубиномера берет пробу воды для химического анализа, а затем включает регистратор радиоактивных излучений. Загорелся рубиновый глаз термосолемера. Виктор тоже начал брать первые отсчеты. Китаев и Радаков укрепляют возле иллюминаторов киноаппараты, гоняя Бориса Соловьева от одного иллюминатора к другому. Я, раскрыв на коленях вахтенно-наблюдательный журнал, стараюсь сформулировать первые впечатления.
Проходит час, другой. Мы самым малым ходом продвигаемся среди парящих в холоде и мраке океанской глубины, не подающих признаков жизни скоплений атлантической сельди. Рыба крупная, жирная и с виду не имеющая никаких дефектов, но совершенно неподвижная. Всегда предполагали, что сельдь в это время года наиболее пассивна. Но сейчас мы столкнулись с ярко выраженной, по крайней мере внешне, безжизненностью. Случайность? Пока неизвестно.
Идет непрерывное наблюдение. Научная группа еще во время перехода была разбита на две смены по три человека в каждой. Первая смена — это Радаков, Потайчук, Китаев. Вторая — Соловьев, Фомин, я. Сейчас это расписание начало действовать. Двое ведут наблюдения в бортовые иллюминаторы и обо всем увиденном сообщают третьему, сидящему возле эхолотов. Обязанности третьего многообразны: вести вахтенный журнал, делать пометки на лентах эхолотов, брать пробы воды, измерять температуру, соленость и освещенность, а также через вахтенного по отсеку поддерживать связь с командным пунктом лодки. Этим третьим по очереди становятся и первый и второй. Иначе нельзя — за 20–30 минут безотрывного наблюдения в иллюминатор от большого напряжения устают глаза.
