— Это дракон, — вымолвил наконец чародей. — Они же волшебные существа. У него была мощная аура. Я воспользовался волшебством этой твари, чтобы нам попасть сюда. Думаю, дракон даже не заметил, — Дев скорчил рожу, потирая лоб тыльной стороной ладони. — У меня болит голова, но не сильней, чем после той ночи, когда я хватил белого бренди. Во мне сейчас достаточно волшебной силы, чтобы перенести вас ближе к кораблям. Как вам эта мысль?
Кейда поглядел на Ризалу:
— Когда он переносил тебя прежде, это тоже кончилось тем, что ты сварилась в собственном поту?
Она покачала головой, и вождь возвратил взгляд к Деву:
— Тогда почему теперь раскалился металл?
Дев глядел на него долгое мгновение. На деревьях беззаботно щебетали песчаные вьюрки.
— Причина та же самая: у дракона мощная аура, а мое волшебство исторглось из меня с таким же количеством грубого первозданного огня, наполнившего воздух. Это стихия, которой я сродни. — Его слова прозвучали скорее с покорностью, чем с гневом, но в голосе прозвучал обычный для него задор. — Что же, за битого двух небитых дают. Поверьте, заботясь о своей безопасности на Архипелаге, я научился куда лучше сдерживать собственную волшебную силу, чем любой чародей Хадрумале. Такого больше не случится.
— Да, уж лучше не надо, — натянуто произнес Кейда. — А не то, если вдруг кто-то что-то заметит колдовство, тебя станут преследовать, пока толпа не сдерет с тебя заживо кожу и не пригвоздит ее к шесту. А я ради тебя не смогу даже пальцем пошевелить.
— А неужели мы не можем убраться с этого острова без колдовства? — Ризала отошла и оглядела поляну. — И выдумать что-нибудь, чтобы объяснить, куда мы подевались? И чем скорее, тем лучше, — она бросила взгляд на Кейду. — Слух о драконе помчится от острова к острову быстрее, чем само чудовище. Если же следом пойдет молва, что ты мертв, твое правление может оказаться невосстановимо потерянным.
Вождь мрачно кивнул.
— А если какой-нибудь голубь-вестник унесет эту молву за пределы владения, вряд ли кто отважится явиться в эти воды ради того, чтобы воспользоваться нашим урожаем жемчуга.
Не сможет ли Джанне уговорить Сиркета послать воинов Дэйшей?
Он решительно отмел такое предположение.
— Нам нужно вернуться к кораблям. Если с них видели дракона, корабли должны отправиться к месту сбора у дальней стороны Далао.
— Если только дракон и их не потопил, — нахмурившись, прервал его Дев.
— Нам остается только надеяться, что нет, — тяжело выдохнул вождь.
— Волей-неволей придется нам из этого исходить, — согласилась Ризала.
— Можно построить плот, но тогда предстоят встречи с течениями, — и Кейда с неудовольствием посмотрел на Дева. — Ты не мог бы с помощью волшебства позаботиться, чтобы нас не снесло?
— И думать забудь, — огрызнулся Дев. — Еще не хватало, чтобы этот дракон вновь на нас налетел, если разнузданный колдун нас заметит и его призовет. Ты же понятия не имеешь, на что способен волшебник, имеющий в своем распоряжении такую силу. Он отберет у тебя это владение в считанные дни, и ты ничего не сможешь поделать.
— Но мы перебили всех колдунов дикарей, — в негодовании, но не без отчаяния воскликнула Ризала.
— А что, если мы убили только тех, кто был достаточно силен, чтобы ввязаться в бой? — возразил Дев. — Сама видела, как они меж собой дрались. Насмерть. Полагаю, нашелся кто-нибудь, достаточно здравомыслящий, чтобы не поднимать головы.
— Ты собираешься сказать мне то, что уже не раз говорил? — яростно спросил Кейда. — Что нам следовало перебить их всех и много раньше?
Моя ли вина в том, что я отвлекся восстановлением владение Чейзенов до того, как мы полностью отвоевали каждый остров?
— Волшебнорожденный даже с самой ничтожной силой мог бы скрыться ото всех твоих карательных отрядов, — Дев решительно махнул рукой. — Вероятно, у него не так-то много собственной силы, не то мы бы уже увидели, как он возглавил ответный удар. Но если он научился вызывать дракона, большего ему и не требуется. Черпать из стихий, находящихся вокруг, вот основа их дикарского колдовства, потому оно так грубо, — заметил он с презрением. — Заполучив ауру дракона, такой малый обеспечил себя всей силой, какую мог бы использовать. И теперь может вытворять все, на что у него ума хватает.
