Велиндре стояла как бы сама по себе посреди пылевого вихря, ровного, как столб. Сноп сапфирового света облекал ее теперь, и потоки в нем текли неуклонно к мучительно манящему бело-голубому сгустку, реющему у ладоней. За миг до того, как нарастающая яркость лишила Кейду способности видеть, он разглядел каждую косточку ее ладоней, темнеющую в этом сиянии. А дальше ему пришлось отвернуться, чтобы не ослепнуть. Как только он вытер мокрые глаза, некая тень уже превратила сапфировый свет в шиферно-синий. Тень громадного огненного дракона, кружащего наверху. Он изготовился ударить по синему свету своим хвостищем, но отпрянул, не завершив удара, перекувырнувшись в небе, двигая крыльями с поразительной неловкостью. Увидев, что бледное брюхо не защищено, Дев стал посылать в дракона одно пламенеющее копье за другим. На миг Кейда затаил дыхание во внезапной надежде. Нечто алое разлилось в углу, образованном передней лапой и грудью дракона. Оно угасло, и Кейда с холодком внутри догадался, что это гаснет волшебство Дева. Колдовские копья лишь оцарапали непробиваемую драконью чешую.
Огненный дракон приземлился в дальнем конце островка, и вся скала содрогнулась от глухого удара. Тварь приникла к камню, затем поднялась и встала на высоких ногах. Шея вытянулась вперед, голова мотнулась из стороны в сторону, глаза невозмутимо изучали нового противника. Не поведя и мордой в сторону Велиндре, все еще погруженной в чародейскую работу, чудовище зашагало к Деву. Тот сплетал вокруг себя оборонительный рубеж из пляшущих потоков. Теперь к этому рубежу прибавился рев расплавленного камня. Но проемы между огненными копьями становились все шире. С каждым брошенным копьем частокол все заметней редел. Широко поведя рукой, лысый колдун собрал все свои огоньки и воздвиг из них плотную стену между собой и противником. Тот все приближался, пока тупая морда почти ткнулась в стену огня. И тогда помедлил, царапая когтями серую скалу.
Неужели он нас видел? Конечно, нет. Волшебники между ним и нами. Они враги ему. Но что нам делать, когда он убьет обоих? Что станется с нами?
С яростным ревом дракон встал на дыбы и начал драть когтями огненную стену. Он вырывал большие клочья пламени и швырял их в воздух. Дев отступил, всплескивая руками и пытаясь вернуть огонь в свою власть. Рот его открывался, но слова заглушал оголтелый рев беснующегося дракона. Кое-какие полыхающие клочья послушно вернулись к чародею и заполнили бреши. Но очень многие оказались вне досягаемости, рухнули в море и пропали среди плотного пара или же поднялись в небесную высь и там обратились в ничто. Как ни усердствовал волшебник, дракон раздирал стену быстрей, чем тот ее восстанавливал.
Где же тот дракон, которого обещала нам колдунья? Разве Дев не друг ей? Неужели она позволит ему погибнуть?
Но Велиндре и теперь стояла неподвижно в сапфировом центре бегущей винтом пыли. Кейда запрокинул голову и увидел тучи; они собирались в недосягаемой выси, где запредельные ветры попали на острие колдовства Велиндре. Ризала завопила, когда драконище разодрал последние остатки оборонительного рубежа и прыгнул. Кейда услышал, как вопль вырвался из его собственной глотки; ослепительная молния поразила скалу. Скала сотряслась, они с Ризалой упали и ударились о жалкие пальмы, занявшиеся огнем. Вождь кое-как поднялся на четвереньки среди дымящихся обломков стволов и потер глаза, чтобы зрение хоть сколько-нибудь прояснилось.
Оба чародея исчезли. На пустынном островке друг против друга стояли два дракона.
Чешуи новичка были белыми, точно облака в ослепительно солнечный день. Разве что голубоватые тени лежали меж поджарым туловищем и гибкими ногами. Таким бывает высокое и тонкое облако прохладным утром. Колючий гребень бежал по спине до самого конца гибкого хвоста; прозрачный, как лед, мерцающий неукрощенной чародейской силой. Белый дракон не спеша распростер крылья, тонкие, тронутые золотом, точно на них бросало отсвет солнце. Забив ими, он встал, выпрямив задние ноги, и вызывающе зашипел, вытянув передние лапы и выпустив когти. Когти же, острые как ножи, радужно переливались, точно облачко, проходящее под луной в полнолуние. Лунно-белые зубы сияли в длинной пасти, бледно-голубой язык трепетал перед ними. Глаза, сощуренные и хитрые, полыхали сапфировым огнем.
