Может, я и целитель, но ничего не сделаю для глаз, которые затуманились и засеребрились, как жемчужины, которые они высматривали столько лет. Или для глаз, перед которыми все расплывается, и значит, они могут видеть только то, на что не смотрят.
Я могу быть их провидцем, но объяснения этой нелепости не нахожу. Впрочем, ныряльщики примечательно жизнерадостны. И знают, что кто-то заплатит цену за щедроты океана. Все имеет цену.
— Предоставь это мне, — доверительно произнес северянин. — Я могу быть твоими глазами и ушами, как настоящий телохранитель.
— Мой выбор невелик, не так ли? — отчеканил вождь, отодвигая сласти и вновь берясь за кубок, дабы избавиться от липкого вкуса во рту.
Но ты прав. Ты отменный шпион, да еще и провел достаточно много лет, бороздя под парусом воды Архипелага, чтобы знать все мелочи, без которых не прикинешься рабом-телохранителем. Вот только мечом не владеешь.
Но ты и теперь шпионишь для тех загадочных варварских держав, которые некогда послали тебя в Алдабреш? И как ты извлечешь выгоду из того, что узнаешь, с твоей северной жадностью и полным отсутствием щепетильности? Что подумают обо мне люди Чейзена, если ты попадешься на чем-то откровенно бесстыдном?
Чего бы я ни отдал, чтобы моим рабом-телохранителем опять стал Телует, крепкий боец на мечах и вдобавок верный друг? Единственное утешение то, что он теперь служит Сиркету. Никому другому я не доверил бы своего сына.
Дев ухмыльнулся, когда вождь вручил ему опустошенный кубок.
— Могу сказать тебе кое-что, чего, судя по всему, не знает никто на вашем Архипелаге. Для нанизывания жемчуга есть кое-что получше любого шелка. Конский волос — вот что тебе нужно, обычный белый конский волос. Им пользуются все торговцы драгоценностей на материке. И первое, что они делают, когда к ним попадает алдабрешский жемчуг, они перенанизывают его.
Опешив, Кейда вскинулся:
— Ну и как я добуду это добро, если мы настолько далеки от непрерываемых земель, насколько возможно? И каждое владение на севере, где соблазнились и купили коней у вас, варваров, видело, как это приобретение хиреет и умирает, прежде чем истечет год? Нет уж, я буду искать более надежных товаров, в особенности тех, что срочно нужны: прежде всего, пищи. Исей мог слишком осмелеть, но он не так уж не прав, что опасается голода к концу сухой поры.
— Ну, а тебе не стоит голодать здесь, а не то ты оскорбишь всех этих славных людей. — Дев тщательно порылся среди сластей. — Если ты тревожишься о том, что у них, чего доброго, не хватит пищи, почему они не могут есть моллюсков вместо того, чтобы скармливать их рыбам и морским птицам, устраивая такую вонь, что облака сворачиваются?
— Ты когда-нибудь пытался съесть моллюска жемчужницы, ты, безмозглый варвар? — Кейду внезапно разобрал смех, и вождь едва не подавился лепешкой. — Мне случалось есть коралловых чаек, они отвратительны. — Он помедлил, чтобы отдышаться, прежде чем продолжить с суровым лицом: — Нет уж, я не хочу, чтобы кто-то в моем владении до такого докатился. Если так случится, они от меня навеки откажутся. Вдобавок дурное предвестие, если сваришь моллюска и обнаружишь, что жаром огня загубил жемчужину. Ты видел, как бережно обрезают ныряльщики пурпурную плоть, следя, не скрыто ли что в складках?
— Если ты не голоден, могу я поесть? — спросил Дев, вручая вождю вновь наполненный кубок. — Я изрыгнул свой завтрак, если помнишь. — Он едва дождался кивка вождя, прежде чем запихнуть в рот два липких кусочка. И, жуя, проговорил: — Тебе не о чем тревожиться. Если урожай этого года будет так хорош, как говорят все, вы получите достаточно жемчуга, чтобы купить каждому островитянину по мешку соллера.
Кейда покачал головой, потягивая сардовый сок.
— Начало хорошее, но это только жемчуг. Его лишь пригоршня от каждой тысячи раковин. Раковины в здешних пределах слишком малы и тонки, чтобы дать много перламутра. Такова основа процветания Дэйшей: внутренняя поверхность раковин жемчужниц. Вот почему они не суетятся из-за каждой жемчужной пылинки, которая может попасться в гуще.
— Ты должен позволить мне повести лодку назад и поторговать для тебя в северных землях, — Дев поглядел в сторону океана с непроницаемым лицом. — Ларчик, который тебе только что преподнесли, содержит выкуп за короля.
