Без пиджака, в одной рубашке и с брюками, закатанными до колена, Чо сидел, обмахиваясь веером. Он представлял собой достаточно комичное зрелище. Но когда я увидел, что всем своим видом он пытается показать, как он гордится тем, что сидит на своём белом вращающемся стуле, мне стало его жалко.
— Не занят? — спросил я.
— Да нет… Была бы работа…
Однако без дела он не сидел. Люди без конца входили и выходили, чтобы поставить печать на документах, ещё большая стопка бумаг ждала своего часа.
— Конец месяца выпал на субботу, вот и авралим… — сказал он.
При этом на его лице была написана нескрываемая гордость своей занятостью. Занят. Занят настолько, что даже некогда и погордиться этим. Это моя сеульская жизнь. А живя здесь, можно было относиться ко всему небрежно, что ли… И даже занятость здесь была какая-то надуманная, без лишних стараний. Тогда мне пришло в голову, что каким бы делом человек не занимался, пусть это даже воровство, если он делает всё спустя рукава, то со стороны такое зрелище смотрится весьма жалко и ужасно раздражает. Так уж мы устроены, что умение справляться со своими обязанностями без сучка и задоринки вселяет в нас спокойствие.
— Слушай, вчерашняя мисс Ха — твоя невеста, что ли? — спросил я.
— Невеста? — расхохотался Чо. — Неужели ты меня так низко ценишь, когда думаешь, что я женюсь на такой? — спросил он.
— Чем же она тебе не угодила?
— Вы только поглядите на этого хитреца! Сам окрутил богатенькую вдовушку из хорошей семьи, а мне прочит в невесты тощую учительшу музыки без рода и племени. Поди, и радёхонек будешь, ежели я и вправду возьму в жёны такую? — сказал он и весело расхохотался.
— Уж с твоим-то заработком можно было бы и бесприданницу в жёны взять, разве не так? — спросил я.
— Пусть даже и так, но только не в этом случае. Раз уж с моей стороны нет никого, кто бы посодействовал в росте, так с жениной стороны должен быть хоть кто-нибудь… — ответил он заговорщицким тоном. — Ты знаешь, доходило до смешного! Как только я сдал экзамен на должность, так сватов понабежало… Но прямо тебе скажу, всё это не то… Меня раздражает их наивная вера в то, что можно выйти замуж, имея при себе только то, что ниже пояса.
— Так по-твоему, та учительница одна из них?
— Одного поля ягода. Я так устал от её преследований.
— А мне она показалась очень даже неглупой.
— Уж чего-чего, а ума-то у неё точно не отнять. Одно только мешает — по моим сведениям, у неё в роду никого достойного нету. Вот умри она здесь, так и забрать её отсюда некому.
Я поскорей захотел встретиться с учительницей. Мне стало казаться, что в эти минуты она где-то там умирает. Захотелось поскорее увидеть её.
— А бедолага Пак, говорят, влюблён в неё — сказал, посмеиваясь, Чо.
— Пак? — я сделал вид, что удивлён.
— Он ей пылкие письма посылает, а она их мне показывает. Вот и выходит, что Пак ведёт любовную переписку со мной.
И тогда я резко раздумал встречаться с этой женщиной. Но почти сразу же мне снова захотелось поскорее увидеть её.
— Как-то прошлой весной мы ездили с ней в буддийский храм. Я попытался уломать её, но эта хитрая бестия заявила, что пойдёт на это только после свадьбы.
— И что дальше?
— Что-что? Только оконфузился…
Я был готов расцеловать её!
Когда подошло время, я вышел за пределы города и направился к дамбе, что вытянулась вдоль моря, где мы условились встретиться. Вдали показался жёлтый зонт. Это была она. Мы пошли рука об руку под небом, затянутым тучами.
— Я сегодня пытала Пака про вас.
— Да ну?
— Как вы думаете, что меня больше всего интересовало?
Я даже и не знал, что бы это могло быть. Учительница звонко рассмеялась и сказала:
— Я спросила, какая у вас группа крови.
— Группа крови?
— У меня необъяснимая вера в группы крови. Как было бы хорошо, если бы каждой группе крови, про которые написано в научных книгах, соответствовал строго определённый характер. Тогда во всём мире типов темперамента было бы раз-два и обчёлся.
— Ну, разве это вера? Это больше напоминает пожелание.
— А у меня такой характер — я безоговорочно верю в желаемое.
— И какая же у вас группа крови?
— Группа крови под названием «дура».
