– Дженнифер, – вид у Эллен был расстроенный, – я не хотела, чтобы вы узнали новость таким вот образом. Я хотела рассказать вам обо всем. Мне вообще нужно сказать вам очень многое.
Дженнифер захлопала в ладоши:
– Да, вы расскажете мне все-все, когда у нас будет свободное время. Целых три недели в Эмберли-Корт! Ах, Эллен, жизнь снова стала вдруг очень хорошей. Но вы не кажетесь счастливой. Я такая бесчувственная! Конечно, папы больше нет с нами. Он ведь ничего не знал, да?
– Да. Он ничего не знал.
Едва мужчины вошли в гостиную, Эллен поднялась с места и стала у рояля, делая вид, что поглощена игрой Мэдлин.
Эллен сидела между Эдит и миссис Эверет; они беседовали и пили чай. Ей казалось, что здесь ей ничего не грозит. Но когда чай был выпит, Эдит взяла свою чашку и чашку Эллен и отнесла их на поднос. Там она задержалась, чтобы поговорить с Дороти. А миссис Эверет позвали аккомпанировать на фортепьяно Анне с Дженнифер, которые вознамерились петь дуэтом.
Эллен не успела среагировать, и свободное кресло рядом с ней заняли. Эллен сжала лежащие на коленях руки и устремила взгляд на один из карточных столов, где лейтенант Пенворт со Сьюзен Дженнингс в качестве партнерши собирался сразиться с лордом Эджертоном и Мэдлин.
– Итак, Эллен, – ровным голосом проговорил лорд Иден, – кажется, вы забыли что-то сказать мне.
– Я вас не понимаю. – Она перевела взгляд на его ноги, облаченные в синие короткие панталоны; но посмотреть ему в лицо не могла.
– Вы забыли рассказать мне, что наша связь возымела последствия.
– Вы говорите об объявлении, которое сэр Джаспер сделал за обедом? – Она понимала, что эта фраза звучит нелепо, но не могла придумать ничего другого.
– Полагаю, что весьма немногие мужчины таким вот образом узнают о своем отцовстве. Но при данных обстоятельствах я вообще должен радоваться, что поставлен в известность. Завтра вашей тайне уже ничто не грозило бы. Ведь я уезжаю в Уилтшир.
– Моей тайне? Но это не тайна, милорд. Я решила рассказать об этом своим близким. У меня просто не было возможности рассказать и вам.
– Ну конечно, – сказал он. – Как это глупо с моей стороны – вообразить, будто я что-то значу. Я всего лишь посадил семечко. Я всего-навсего отец. Совершенно ненужное лицо, поскольку семечко уже посажено. Какая самонадеянность с моей стороны – полагать, что отец может рассчитывать на уважение его чувств.
– Вы заблуждаетесь, – сказала она. – Это ребенок Чарли.
Она чувствовала, что он пристально смотрит на нее. Она же делала вид, что наблюдает за карточной игрой на другом конце комнаты.
– Понятно, – сказал он. – Значит, это счастливое совпадение – после пяти лет замужества он подарил вам дитя в самый последний момент. По вас еще ничего не заметно. Стало быть, это произошло в самый последний день.
– Да, это счастливое совпадение.
– Рад за семейство Симпсон. Очень рад за сэра Джаспера, теперь он может ждать еще одного внука. Того, кто заменит ему потерянного сына и станет утешением его старости.
– Именно так, – сказала она.
– И рад за мисс Симпсон, у которой появится брат или сестра. И за мистера Филипа Симпсона, с июня ставшего наследником своего отца. Наверное, Симпсоны надеются, что дитя будет мужского пола и фамильная собственность и состояние вновь перейдут к потомкам Чарли. – Он резко наклонился к ней. – Что вы сказали?
– Да, – только и ответила она.
– Эллен, я никогда не считал вас трусихой. Я множество раз был свидетелем вашей незаурядной храбрости. Теперь же вы демонстрируете незаурядную трусость.
Она в первый раз посмотрела на него; глаза ее сверкали.
– Докажите! – почти выкрикнула она. – Докажите, что я лгу. Что это ребенок не Чарли. А я трусиха, не способная сказать правду. Докажите!
– Этого я не могу. – Он покачал головой. – И не стал бы даже если бы и мог. Но мы оба знаем правду, Эллен. Вы носите дитя, которое зачали мы с вами. И дитя это всегда будет нашим, сколько бы вы ни выискивали сходства с Чарли когда ребенок подрастет. Вам сильно повезет, если глаза И у него будут не зеленого цвета.
– У Чарли глаза не были зеленые, – сказала она. – И у меня тоже.
