– Вот как, Элли? – сказал он, поглаживая ее по спине теплой широкой ладонью. – Важно, счастливы ли вы были при этом. Вы его любили?
– Да, любила, – ответила она. – Страстно и беззаветно папа. Целую неделю никого не существовало в мире. Всего лишь неделю. Даже меньше. Это друг Чарли и мой друг. Внезапно, прежде чем кто-то из нас понял, что происходит, мы стали любовниками. Но все это было очень странно. Я любила Чарли. Или думала, что любила. А теперь я чувствую себя такой виноватой и смятенной, что перестала понимать, что же такое любовь.
– Успокойтесь, детка, – сказал он, похлопав ее по руке, – скоро появится дитя, Элли, вы полюбите его и поймете. А он знает?
– Нет. – Она стиснула руки. – Я не могла ему сказать. Я даже не хочу, чтобы он знал об этом.
– Это грустно, Элли, когда тебя лишают твоего ребенка. Он вас любит?
– Нет. Ах, он любил меня в течение недели, как и я его. Но любовь – не то слово. Это была не любовь. И больше он ко мне не испытывает… как бы оно ни называлось. Он скоро покидает Лондон.
– А вы остаетесь, – сказал он, – с родственниками мужа и ребенком от любовника. Ну что же, детка, вы сами выбрали себе будущее. Вы всегда так поступали. Я очень верю в вас. Знайте, что вы всегда можете прийти сюда, Элли. Этот дом всегда будет вашим домом. И я – вашим отцом, пусть даже не я произвел вас на свет. Но думаю, именно я был им.
– Ох, – сказала она, поднимая их соединенные руки так, чтобы коснуться губами костяшек его пальцев, – если бы вы знали, какая тяжесть свалилась с моих плеч, когда я все вам рассказала! Все же я думаю, что в вас действительно есть что-то от святого Георгия.
Он засмеялся, довольный, и она улыбнулась, глядя ему в глаза.
– Вы еще придете? – спросил он. – Вы не исчезнете снова, Элли? Вы придете навестить меня?
Она кивнула и поднялась.
– Я пробыла у вас гораздо дольше, чем намеревалась, – сказала она. – Я рада, что пришла, папа. Вы действительно единственный близкий мне человек. Больше у меня никого не осталось.
– Идите сюда, детка, я обниму вас, – сказал он, обнимая и баюкая ее в своих объятиях. А она вспомнила давно забытое: ей пора в постель, а матери, слишком занятой своим туалетом, когда она отправлялась куда-то развлекаться, некогда было заглянуть в детскую и поцеловать на ночь дочку. Ее окутал знакомый запах – некая волшебная смесь бренди, нюхательного табака и одеколона, которая ее успокоила.
– Ах, папа, – проговорила она, с головой погружаясь в жалость к себе и на мгновение утрачивая способность думать о чем-либо, – как же я выношу дитя, если он уезжает навсегда?
– У вас останется ваше дитя, – сказал он, – и ваш папа. Все будет хорошо, детка. Поверьте, все будет хорошо.
* * *
Граф Эмберли сидел, откинувшись на спинку дивана, в комнате рядом с детской и с полуулыбкой смотрел, как жена баюкает дочку.
– Она уснула, – сказал он.
– Я знаю. – Александра вздохнула. – И надо уложить ее в кроватку, да? Пора малышку отнимать от груди. Ей уже семь месяцев. Но это не правильно, Эдмунд. Дети должны оставаться грудными младенцами гораздо дольше.
– Ну что ж, – отозвался он, – когда Кэролайн будет отнята от груди, мы с вами, Алекс, постараемся поместить внутрь нового младенца, хорошо?
Она вспыхнула.
– Ах, Эдмунд, от ваших слов у меня мурашки по коже бегут.
Он усмехнулся.
– Это просто позор, что мы теряем время.
– Мы действительно возвращаемся в Эмберли на следующей неделе? – спросила она улыбаясь. – Я не верю, что мы вскоре окажемся дома. Какое блаженство!
– Я немного удивился, когда лейтенант Пенворт согласился приехать к нам вместе с Мэдлин, а вы?
– Удивилась, – ответила она, – но я рада. Мне хочется узнать его поближе. А Мэдлин так старательно ограждает его от всего.
– И в результате вся ситуация становится ужасно неловкой, – заметил граф. – Эмберли пойдет ему на пользу. Мне кажется, если лейтенанта предоставить самому себе, он научится успешно справляться со своими трудностями.
– Вы хотите сказать, если Мэдлин перестанет с ним так носиться?
– Не хочу говорить о ней дурно, – сказал он, – судя по всему, она совершенно ему предана. В жизни не видывал, чтобы Мэдлин так мало занималась собой, посвящая себя другому человеку.
