– Фуань! Приехали! Вылазьте! – крикнул кондуктор.
Цянь Сяохун тошнило так, что лицо аж позеленело. Автобус остановился.
– Дальше в Шэньчжэнь? – поспешно спросила Цянь Сяохун.
– Разумеется!
Она не готова была сейчас выйти из автобуса.
– Доплачивай!
– Сколько стоит?
– Пару юшек!
– Э… что?
– Два юаня! – Кондуктор перешел на путунхуа и вдобавок показал два пальца для пущей наглядности.
Цянь Сяохун вытащила деньги.
– Контрольно-пропускной пункт! Выходите из автобуса, готовьте пропуска! Автобус будет ждать вас вон там! – заорал кондуктор во все горло.
– Какие еще пропуска? – снова смешалась Цянь Сяохун.
– Чтобы попасть в Шэньчжэнь, нужно иметь пропуск в погранзону22. У тебя есть?
Цянь Сяохун, опешив, покачала головой.
– Тогда вылезай из автобуса и езжай обратно!
Стоило прозвучать словам кондуктора, как автобус захлопнул двери и двинулся в сторону проезда, обозначенного табличкой «Только для автобусов».
Гребаный пропускной пункт! Цянь Сяохун зло блеснула глазами, глянув в сторону Шэньчжэня, и тут в поле зрения возник парень в сером костюме.
– Девушка, перепихнемся? – Его тело качнулось навстречу, а взгляд вперился в грудь Цянь Сяохун.
– Чё? – спросила Цянь Сяохун на ходу.
– Перепихнемся? Не понимаешь что ли? Ну, побалуемся? – Парень не спешил, но при этом не отставал ни на шаг, а от его голоса веяло жаром.
Цянь Сяохун вспомнила, что это же слово произносил глава поселения, и смутно поняла, о чем речь. Она хотела рассмеяться, смерила парня странным взглядом, покачала головой и быстрой походкой пошла прочь.
Она то и дело спрашивала дорогу, но прохожие показывали в разные стороны, отчего голова шла кругом. Фабрика «Счастливая утка» пряталась среди густой застройки, словно мужчины с импотенцией, простатитом и сифилисом в толпе здоровых. Читая на электрических столбах и автобусных остановках кучу рекламы всякой дряни, Цянь Сяохун почувствовала, что в мире царит страшный беспорядок, словно бы в мгновение ока повылезало множество диковинных болячек.
– Тебе куда? – Какой-то парень на мотоцикле преградил путь Цянь Сяохун, поставив мотоцикл по диагонали. Шлем закрывал смуглое лицо.
– На фабрику «Счастливая утка», знаешь, где это?
– Знаю-знаю. Садись! Подвезу!
Цянь Сяохун ощущала себя муравьем, свалившимся в котел, который никак не мог выбраться, у нее уже подкашивались ноги, так что при этих словах она так растрогалась, что чуть не разревелась. Мотоцикл рванул с места и запетлял по улочкам и переулкам, у Цянь Сяохун аж в глазах зарябило.
– Приехали!
– Спасибо! Правда! Большое спасибо! – с этими словами Цянь Сяохун повернулась, чтобы идти.
– Эй? А заплатить? – На смуглом лице блеснули безумные глаза Ли Куя23.
– А? Платить надо?
– Разумеется. Десять юаней!
– Что?! Десять юаней? Ты меня надуть хочешь!
– Столько и стоит! Давай быстрее! Не задерживай меня. Ну, или давай найдем местечко, перепихнемся разок, тогда десять юаней прощу тебе. – Мотоциклист бесцеремонно высверливал взглядом дырку на груди Цянь Сяохун.
– Сукин ты сын! Чтоб тебя! Это ж обдираловка средь бела дня! На хрена я только встала спозаранку! – В потоке ругани проскальзывали и слова родного диалекта.
Но делать нечего, пришлось достать деньги, после чего девушка рассерженно потопала к воротам фабрики «Счастливая утка», где столпилось около сотни человек, обступив ворота плотным кольцом. Перед ее глазами колыхалось море черных голов.
– Набирают рабочих?
– Угу. Но вроде как всего тридцать человек.
– А?
– Сейчас все стоят в очереди, чтобы приобрести бланки и заполнить заявления.
– А потом чё?
– Ждать зачисления на работу.
Цянь Сяохун завела беседу со стоявшими у ворот людьми.
Во время обеденного перерыва очередь не расходилась. Цянь Сяохун тоже не осмелилась уйти, так и простояла до заката, чтобы потратить два юаня и купить бланки, в один из которых она от балды вписала дату рождения Ли Сыцзян. Через неделю будут известны результаты, на воротах вывесят список. Вашу мать! Похлеще, чем столичные экзамены24 сдавать!
Обратно Цянь Сяохун вернулась уже затемно. В маленьких окошках барака горел свет, жалкий огонек, словно сокрушенно вздыхавший о недостижимости роскоши, совсем как Рябой Ли, который спал рядом с девушками, но вел себя чинно и благородно, полностью подавляя свою природу. Сколько за этим спокойствием скрывалось желаний и тревог! И все-таки достичь роскоши далеко не так просто, как овладеть женщиной. Сколько уже Рябой Ли в Шэньчжэне? А все еще здесь ютится! С Ли Сыцзян познакомился всего ничего и уже ее окучил. А окучивал-то он ее девственность! Девственная плева – это вообще что такое?! Да считай ничего! Вот пробил Рябой Ли эту перегородку, и грош ей цена, лучше уж было продать за восемь-десять тысяч, так хоть что-то. Если Рябой Ли лишил ее девственности, то плева эта просто кусок кожи, не больше. Цянь Сяохун огорчалась за подругу, что та продешевила, а Рябой Ли поживился.
