— А мы тебе сметанки дадим! — вторила сестричке Мари, почесывая кошкин нос. — Тёпленькой. Георг, у вас есть тёпленькая сметанка?
— В холодильнике! — почти не соврал инспектор.
Вообще-то в холодильнике у него стояло молоко, но стояло оно так давно и безнадёжно, что наверняка стало сметаной или даже тёплой сметаной — компрессор в последнее время работал с некоторыми фокусами.
Дина нежилась и урчала, как довольный телефон в виброрежиме, но зубов не разжимала. Георг попытался осторожно извлечь добычу из пасти. Тембр виброрежима сменился на мотоциклетно-угрожающий.
— Ладно, — сказала Мари, — ты сама захотела. Георг, вы готовы?
— К чему? — удивился инспектор.
Щёлк! — щелкнула Мари Дину по носу.
— Мявк! — оскорбилась Дина.
Шмяк! — ударился о пол барабашка.
Плясь! — запоздало хлопнул в ладоши Георг, пытаясь поймать барабашку в падении.
(Поскольку всё это произошло почти одновременно, итоговый звук можно было записать как «Щёлк-Плясь!»)
— Ты ж амнистию обещался! — завопил получивший свободу заложник.
— Не обещал, — поправил его инспектор, — а уточнял: хотите или нет. Теперь точно знаю — хотите!
Барабашка насупился, не глядя сунул в карман один из валяющихся на полу носков и засеменил в чулан.
Дина грустно посмотрела на упущенную добычу, потом на Георга.
— Ну, — спросила Мари, — так как насчёт тёплой сметанки?
Однако субстанция в пакете из-под молока уже прошла стадии сметаны, масла, сыра и вступила в фазу «ойчтоэтозадрянь».
— Что-то негигиенично у вас, Георг, — сказала Ирэн. — Прям антисанитария какая-то. Барабашки эти опять же…. Они, конечно, мимими, но наверняка прививки им вы не делали?
— Не делал, — осторожно подтвердил Георг, боясь поверить своему счастью. — Негигиеничные они.
— В общем, не оставлю я здесь Динку, — решила Ирэн.
— Вот ведь жалость какая, — фальшиво сокрушился инспектор. — А я уже как-то успел к ней привыкнуть… В общем, я буду скучать.
— Скучать нельзя, — сказала Ирэн. — Дина останется у меня дома, а вы будете приходить её кормить.
— Видите, как всё удачно получилось, — сказала Мари.
* * *
Возмущенное «Мяу-а-а-а-а-у!» Георг услышал ещё в подъезде дома Ирэн.
«Ишь, как оголодало кошачьё, — подумал он, шаря в карманах в поисках ключей. — А ведь всего сутки прошло. А если бы я забыл про неё? Что тогда?..»
Телефон пикнул.
«Георг! Вы уже должны её кормить! Она жива? Ответьте немедленно! Я волнуюсь!»
— Мяу-а-а-а-а-у! — не унималось за дверью кошачьё.
«Поживее меня будет», — набрал на мобильнике инспектор, стараясь вложить в текст максимум сарказма. После чего немного приврал: «Уже кормлю. Уже ест».
«Тогда я спокойна. Мы ушли на море, мобильники не берём, так что не звоните и не пишите. Поцелуйте её от меня».
— Сами целуйтесь со своей кошкой, — пробурчал Георг, нашёл ключи (они с самого начала были у него в левой руке) и отпер дверь.
— Мяу-а-а-а-а-у! — сказала Дина и принялась путаться под ногами. По дороге к холодильнику инспектор трижды запнулся, четырежды чудом не наступил на хвост (если бы не разулся, точно бы наступил) и один раз подавил огромное желание запнуть животное на кухню, где сразу и накормить.
Пока Георг не понимал, как вскрываются эти идиотские пакеты, потом понял как, кошка устроила целую «Формулу-1», нарезая круги и восьмерки всё быстрее и поднимая высоту мява до предсмертного писка.
Наконец розовый пластиковый поднос, уставленный кошачьими кушаньями, был торжественно поставлен перед Диной. Та посмотрела на поднос, подняла голову и устремила на Георга полный жалобного недоумения взгляд.
— Что? — спросил Георг.
— Мяу-а-а-а-а-у-а-у-а-у! — ответила Дина.
— Что мяу?! — оскорбился полицейский. — Вот еда, вот и ешь!
Он ногой пододвинул поднос к кошке.
— Мяу-а-а-а-а-у-а-у-а-у!
— Меня это не касается! — отрезал Георг. — Я пошёл.
Но представил следующую sms от Ирэн: «Она поела? Она всё съела? А вы целовались?» — и не пошёл, а попытался ногой пододвинуть кошку к подносу.
Дина развернулась как змея и цапнула инспектора за ногу.
— Ай-ё! — сказал Георг.
— Мяу-ой! — сказала Дина и вышла из кухни.
Полицейский задрал штанину. На лодыжке наливались розовым отметины кошачьих клыков.
