— Ну почему ты не хочешь рассказать мне? Я имею право знать о моем отце. Разве ты сама нам не говорила, что мы никогда не поймем, кто мы, до тех пор, пока не будем знать своего прошлого?
Пиши молчала, уставившись куда-то мимо меня, в небо. И, наконец, ответила:
— В истории, которую ты так хочешь знать, есть тайна, которую знаю только я. Иногда мне кажется, что твоя тетя Гури о чем-то догадывается, но она умная женщина и знает, что есть время для поиска ответов, а есть время, когда надо оставить всё как есть.
Ты ведь знаешь, я всегда была уверена в том, как важно, чтобы ты и Анджу знали свое прошлое. Но эта тайна ужасна, и мне не хочется обременять вас этим знанием. Я боюсь, что ваше детство тут же закончится, а ваша любовь, которой вы так дорожите, будет разрушена. Я боюсь, что вы возненавидите меня.
— Пиши-ма, — умоляла я срывающимся от волнения голосом, — ты должна мне рассказать! Мне нужно узнать об этом. И ничто на свете не заставит меня возненавидеть тебя.
— Надеюсь, так и есть, — ответила Пиши, — потому что вы с Анджу для меня как дочери, которых у меня, к сожалению, никогда не было. Бидхата Пуруш послал мне вас, чтобы я испытала материнское счастье, и я всегда благодарила его за это. Но я беспокоюсь не о себе, а о тебе. И о твоих отношениях с…
Тут Пиши неожиданно замолкла. В тишине, окружившей нас, я заметила, как изменился ее голос: он стал глухим, низким и жестким, — как никогда. Меня оглушил страх, мне показалось, что, узнав эту опасную историю, можно сгореть во внезапно вспыхнувшем огне.
Пиши внимательно посмотрела на меня и спросила:
— Ты уверена, что хочешь знать эту тайну?
Если бы на моем лице отразилась хотя бы тень страха, она бы замолчала, белый жар солнца перестал бы обжигать меня, а я вернулась бы к своей простой беззаботной жизни.
Но я, совладав с собой, ответила:
— Да, я уверена.
— Ну что ж, — продолжила Пиши покорно и нервно, — садись ко мне поближе, я тебе всё расскажу. Это действительно твое право — знать правду о своем отце. И о матери тоже. И если после этого твоя любовь не исчезнет, значит она истинна, ничто и никогда ее не разрушит.
Так я узнала правду о своем отце и его смерти.
* * *
— Твой отец появился в этом доме в жарком месяце срабан[19], — начала Пиши свой рассказ, — в засушливый год, когда на полях погибал урожай риса, а к нашим воротам стало приходить больше нищих, чем прежде. Даже в глазах Биджоя, отца Анджу, стала появляться тревога, потому что тогда главным источником дохода для семьи были рисовые поля, которые издавна принадлежали нашему роду. Я очень беспокоилась за него, потому что больше всего на свете хотела, чтобы мой младший брат был счастлив. Ведь он взял меня в дом, когда я лишилась своей семьи, и сделал все, чтобы я не чувствовала себя обузой.
У твоего отца с собой был синий чемодан, длинный тонкий футляр для музыкального инструмента, обитый красным шелком, и молодая жена. В тот вечер, когда он пришел, небо вдруг затянули пузатые серые тучи и подул прохладный ветер, принося издалека запах влажной земли и цветов чампаки[20] — запах, от одного только воспоминания о котором даже моя старая вдовья кровь бежит быстрее. Начался сезон дождей. Каждую ночь мы слушали стук капель дождя по крыше и благодарное шуршание листьев кокосовых деревьев. Дождь лил весь месяц, иногда прерываясь солнечными днями. К концу месяца в нашем саду расцвело столько цветов, сколько я никогда в жизни не видела: бэль, жасмин джуи и белый гандхарадж — король цветов с опьяняющим ароматом. Урожай риса был спасен.
Биджой решил, что твой отец приносит удачу, и, может быть поэтому, сразу впустил его в сердце. Но я думаю, что раньше или позже это всё равно случилось бы, потому что твой отец был необыкновенно обаятелен в своем безрассудстве и легкости характера. Казалось, что каждый новый день для него был чист от следов прошлого, и он мог расплатиться за все что угодно одной лишь улыбкой.
Биджой сразу полюбил твоего отца за то, что тот был совершенно не похож на него, всегда такого правильного и ответственного. Как и положено единственному сыну в семействе Чаттерджи. Но в компании с твоим отцом излишняя серьезность брата пропадала, он смеялся сердечно, как мальчишка. За это я тоже сразу полюбила твоего отца.
