– Ну, теперь, друзья, давайте о главном поговорим… Я вот что решила, собственно. Я вам Матвея на воспитание в семью отдам. В вашу семью. Вы меня поняли?
– Нет… – дружным хором ответили Таня и Павел, удивленно на нее уставившись.
– А чего тут непонятного-то? Ну, нет у вас пока семьи… Так пусть будет! Женитесь, и все дела. Ты, Павлик, сейчас мужик одинокий, насколько я понимаю. Отец-одиночка, да? Вот говорила тебе тогда – не иди у стервы своей на поводу! А ты не послушался! Ну ладно, это я так, к слову… И ты, Танюха, девушка свободная, так ведь? Вот и женитесь! И живите здесь, в этом вот доме. Он мне в наследство переходит, а я вам его отпишу… Чего молчите-то?
Они и в самом деле молчали, только смотрели на Аду во все глаза. Павел даже вперед чуть подался, потом откинулся на спинку стула и расхохотался от всей души:
– Ну, Ада, ну женщина… Ой уморила, не могу! Ну, молодец… Все как всегда – в бой и с шашкой наголо! Вот вся ты в этом… Я сюда ехал – готовился к сюрпризу, конечно, но чтоб к такому…
– И чего ты ржешь, как молодой конь, Павлуша? – не улыбнувшись даже, обиженно проговорила Ада. – И ничего я такого сюрпризного вам и не предложила… На мой взгляд – прекрасная семья у вас получится. Ты – не дурак, Танюха – добрая очень. И жена из нее золотая должна получиться. Посмотри, как она детей любит! И приемыша твоего любить будет. А мне в вашем браке свой резон есть – хочу Матвея в добрые руки пристроить. Чтоб в семье хорошей рос, чтоб с настоящим отцом, с доброй матерью. И чтоб любили его по-настоящему, а не из-за наследства Костиного… А ты ему, сыну моему, не чужой вовсе, ты ему друг был! Я знаю, ты не обманешь. Ну скажи, чего я такого плохого надумала? Ржет он, видишь ли… А я знаю, что делаю! Я всегда знаю, что делаю, между прочим…
– Да ты не обижайся, Ада. Просто нельзя вот так, сразу. Сама огорошила, а теперь сердишься… Да и Таня, смотри, до сих пор в себя прийти не может…
– Ну, это и понятно – она же женщина все-таки. Ей-то как раз в этой ситуации и пристало подрастеряться немножко да помолчать из скромности. А ты мужик! Ты взвесить все, обдумать да решить все должен, а ты ржешь! Вот я и не поняла – ты против моего предложения, что ли?
– Ну почему сразу против… – тихо проговорил Павел, осторожно взглянув на Таню. – Разве я сказал, что я против?
– Тогда слушай меня, Павлик… – снова хлопнула Ада ладошками по столу. – Жить, как я уже сказала, будете здесь, в этом доме. Он ваш будет. Матвея усыновите официально, все честь по чести. Всеми финансами, после Костика оставшимися, тоже ты распорядишься в пользу Матвея. Ну и о своем приемыше позаботишься, это понятно… Я тебе верю, Паша. Не обманешь. Ты ж у нас мужик честный… Правда, с Ленкой будут проблемы, она как ближайшая родственница может этому воспротивиться. Ей же не Матвей нужен, ей опекунство над ним нужно, сам понимаешь… Ну, да это уж мои заботы будут! Откуплюсь от нее, припугну немного, и подпишет она все отказные бумаги как миленькая. Ну что, согласны? Танюха, скажи хоть слово. Чего молчишь? Или ты от радости язык проглотила? Что ж, оно и понятно – такие мужики, как Пашка, на дороге не валяются. Да и Матвей, или, как ты говоришь, Отечка, всегда с тобой теперь будет – в сыночках твоих. Ты же так этого хотела, Танюха!
– Да… Да, я и вправду хотела… Я и сейчас хочу… А только… Только…
– Что – только? Говори громко, чего ты там лепечешь себе под нос!
– Да не могу я замуж, Ада! Все хорошо вы придумали, да только я – не могу! Я бы конечно… Но не могу!
– Почему?!
– Да долго объяснять. В общем, есть одно обстоятельство… Вы о нем не знаете… Вернее, Павел не знает…
– Отказываешься, значит? И Матвей тебе уже не нужен, выходит?
Таня вздрогнула от ее громкого сердитого голоса, испуганно прижала к себе ребенка. Он давно уже спал на ее руках, сложив ручки в любимую свою позу – ладошка в ладошку, молился будто. Потом взглянула на Павла почти затравленно…
– Так, стоп. Не кричи на нее, – вытянул он вперед руки, будто отодвигая Адин сердитый рык в сторону. – Чего ты сразу голос повышаешь, ей-богу? Не все ж тут к твоему характеру адаптированы… Мы сейчас с Таней домой уедем, посоветуемся немного, а завтра тебе объявим свое решение. Хорошо?
