– Вы не просто иногда будете меня здесь видеть. Я еще успею вам надоесть, уверяю вас, – скривив губу, отвечает ей Бочков.
Тут свой голос подает Ягирова. Неформально она – «Номер два» в нашем зверинце. Не потому что ходит в подругах у Дулкановой (скорее, наоборот), а потому, что ее покойный ныне супруг был долгое время заведующим одной из кафедр. Еще эта истеричка пенсионного возраста выполняет какие-то работы по оценке интеллектуальной собственности для регионального Правительства (и как она, интересно, может их выполнять, если у нее самой в голове интеллектуальной собственности не хватает?), работает на нашей кафедре с момента ее основания, и тэ дэ, и тэ пэ.
– А каким образом вы собираетесь существенно улучшить научную работу?
– Я открыл одиннадцать советов по экономике в разных вузах, и не только у нас в Волго-Камске… – начинает Бочков.
– …Ого! – перебивает его громким возгласом Жданов – обладатель фамилии, прославленной в наши дни сериалом «Не родись красивой», бывший бизнесмен и один из самых гнилых типов, которых мне приходилось видеть в жизни. Но, как это часто бывает с гнилыми типами, одновременно он – товарищ с бесспорно высоким коэффициентом интеллекта, что заметно без всяких тестов, и на редкость добротным желчным юмором. Не в силах сдержать себя, он и на этот раз подает ехидную реплику. – Что, уже на поток дело поставлено?
Бочков сжимает скулы, играет несколько раз желваками и на секунду поворачивает голову в противоположную от Жданова сторону. Невербальный сигнал – «Как вы мне все надоели – мухи, шавки! Чего на слона тявкаете?» – послан.
– И сделаю то же самое здесь. Тем более, что в преддверии аттестации нам это совсем даже не помешает.
– А как именно вы собираетесь это сделать в непрофильном, в общем-то, вузе? – задает, что весьма удивительно, резонный вопрос Ягирова. Но Бочков вновь не теряется ни на секунду.
– Практика показывает, что данное предприятие – это во многом инициатива одного заинтересованного лица. Вот, пожалуйста, пример перед вами! – с этими словами он плавным жестом руки показывает на Махмутова. – Уважаемый мной человек, который смог открыть в техническом унииверситете совет по политологии и специальности пиара и юриспруденции…
При этих словах Бочкова я тут же вспоминаю наш с ним первый и пока единственный разговор в его офисе. Знал бы Махмутов, что именно там о его детищах говорилось! Я прилагаю некоторое усилие, чтобы сдержать смех.
– …Так что данный аспект лежит лишь в организационной плоскости.
Допрос с пристрастием продолжается еще минут пять. Но вот наш декан – видимо, уставший выслушивать выпендреж ближайших помощниц Дулкановой и дам, имеющих независимое положение в силу семейственных связей, вновь поднимается с места и, как истинный демократ, отрубает:
– Так, коллеги: я думаю, достаточно вопросов! У меня к вам будет только одна настоятельная просьба: во избежание возможных пересудов и недомолвок голосование по кандидатуре Виталия Владимировича провести в открытом режиме. Кто за данное предложение, прошу голосовать…
Именно в таких случаях говорят: «Наступила гробовая тишина». Когда кто-то поглядывает на соседей, выжидая, пока не взметнется вверх чья-нибудь пятерня и можно будет безбоязненно присоединиться, а кто-то увлеченно рассматривает складки на собственной одежде или трещины на давно не подвергавшихся ремонту стенах. Впрочем, это продолжается совсем недолго. Потому что я поднимаю руку. Вслед за мной это делают все. Махмутов и Прохоров смотрят на меня с удивлением.
– Хорошо, – взглянув на меня еще раз, удовлетворенно произносит Махмутов. – А теперь – кто за предложение избрать Бочкова Виталия Владимировича заведующим кафедрой маркетинга и управления?
На этот раз ситуация повторяется, только в ускоренном темпе. Ни я, ни остальные время уже не тянут.
– Спасибо, коллеги! – Махмутов сначала окидывает всех нас взглядом, потом на секунду поворачивается к ректору. – Мы с Юрием Анатольевичем на этом заканчиваем и покидаем вас на сегодня, а Виталию Владимировичу вы еще можете задать свои вопросы, если у кого-то они остались…
