— Бренда, — дрожащим голосом повторил Джим. — Красивое имя.
Она пожала плечами, всё ещё прижимаясь к стене, будто пытаясь просочиться сквозь трещины в камне.
Наступил ещё один неловкий момент. Джим мог развернуться и отойти на три шага в сторону, в гудящую толпу посетителей, выпуская Бренду из её укрытия; или Бренда могла попросить его отойти, выкрикнуть что-нибудь обидное прямо ему в лицо, или же закричать, терзаемая сумасшествием, и тогда всё бы закончилось. Но секунды шли, и ничего из этого не происходило. Только грохотали барабаны, отчего весь бар пульсировал, подражая живому сердцу, по барной стойке бегали тараканы, и танцоры продолжали терять части своих тел, как деревья осенью теряют листья.
Он чувствовал, что нужно что-то сказать.
— Я просто шёл мимо. Не собирался заходить сюда.
Кажется, она кивнула. Кажется, потому что он не мог утверждать этого наверняка; возможно, это была просто игра света.
— Больше мне некуда было идти, — добавил он.
Она заговорила тихо, почти шёпотом, и ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать:
— Мне тоже.
Джим собрался с духом — собрал всё, что от него осталось.
— Ты… не хочешь потанцевать? — спросил он, не придумав ничего лучше.
— О, нет! — она быстро посмотрела на него. — Нет, я не танцую! То есть… раньше я танцевала иногда, но… теперь я больше не могу.
Джим понял, о чём она говорит: её кости были такими же тонкими, как у него. Они оба были хрупкими, как скорлупа, и выйти на танцпол для них означало быть разорванными в клочья.
— Это хорошо, — сказал он. — Я тоже не танцую.
Она с облегчением кивнула. На секунду Джиму показалось, что он увидел, какой красивой она была до того, как всё это произошло; это была не кричащая, вызывающая красота, а простая и домашняя, нежная, словно кружево. От этого мозг снова начинал болеть.
— Здесь шумно, — сказал он. — Слишком шумно.
— Я… никогда раньше здесь не была. — Бренда опустила руку, которой прикрывала цепочку, и снова сложила обе руки на груди, будто от чего-то защищаясь. — Я знала, что такое место есть, но… — она пожала тонкими плечами. — Не знаю.
— Ты… — одинока, чуть было не сказал он. Одинока, как и я. — Ты здесь одна? — спросил он.
— У меня есть друзья, — быстро проговорила она.
— А у меня нет, — сказал он, и она чуть дольше задержала взгляд на его лице, прежде чем отвести его в сторону. — То есть, здесь нет, — поправил он себя. — Здесь я никого не знаю, кроме тебя. — Он помолчал, а затем спросил её:
— Почему ты пришла сюда сегодня?
Она хотела что-то сказать, но не успела открыть рта, как передумала. «Я знаю, почему, — подумал Джим. — Ты ищешь кого-то. Как и я. Ты вышла прогуляться и пришла сюда — наверно, ты больше ни секунды не могла быть одна. Я смотрю на тебя, и вижу, как ты кричишь внутри».
— Хочешь пойти куда-нибудь? — спросил он. — Я имею в виду, погулять. Прямо сейчас, чтобы было удобнее разговаривать.
— Я тебя не знаю, — смутилась она.
— И я тебя не знаю. Но я бы хотел прогуляться с тобой.
— Я… — её рука скользнула к впадине на том месте, где раньше был её нос. — Уродлива, — закончила она.
— Это не так. В любом случае, я тоже не прекрасный принц, — он улыбнулся, и кожа на его лице натянулась. Ему показалось, что Бренда тоже слегка улыбнулась, но опять же, об этом трудно было судить.
— Я не сумасшедший, — уверял её Джим, — не сижу на наркотиках и не хочу причинять никому зла. Я просто подумал… что ты была бы не прочь пообщаться с кем-нибудь.
Какое-то время Бренда молчала, перебирая пальцами сердечко.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Но недалеко. Вокруг здания.
— Вокруг здания, — согласился он, пытаясь не показывать охватившее его волнение. Он взял её за руку — она не обратила внимания на его костлявые пальцы — и осторожно повёл её сквозь толпу. Она была почти невесомой, как высохшая веточка, и ему казалось, что даже он, несмотря на свои высохшие мышцы, смог бы подхватить её и поднять в воздух.
Выйдя на улицу, они отошли от шумного «Могильника». Порывы ветра становились всё сильнее, и вскоре им пришлось держаться друг за друга, чтобы их не сбило с ног.
— Будет буря, — сказала Бренда, и Джим кивнул. Бури здесь были сильными и беспощадными, от порывов ветра даже шатались дома. Но Джим и Бренда, сначала обойдя кругом здание, пошли дальше, Бренда повела его в южном направлении. Тела их были согнуты, как вопросительные знаки, над их головами сгущались тучи, заволакивая луну и скрывая голубые вспышки молний, которые уже замелькали в небе.
