- Вам тогда было известно, за что его арестовали?
- Ходил слух, что за переписку с другом. Я этого друга, Виткевича, видел, он где-то начхимом полка служил и к Исаичу однажды приезжал.
Добавлю про однополчан. Через год вообще вышла одна ситуация... Я бумаги Исаича повез в Москву - Наташа тогда там в аспирантуре училась и жила у Вероники Туркиной. Прихожу - а у Туркиных сидит лейтенант Мельников, командир топографического взвода, и рассказывает, как дело было. Он, оказывается, тоже посчитал своим долгом навестить. И тут я вхожу... Мы растерялись оба - каждый ведь сам по себе шел, каждый старался, чтобы без лишних глаз и ушей.
Между тезками по отчеству
Те, кто верит во "власть имени", уверяют - тезки по отчеству в схожих ситуациях и ведут себя похоже. Интересно, определяет ли отчество схожесть самой ситуации?
Между Александром Исаевичем Солженицыным и Михаилом Исаевичем Таничем оказался Илья Соломин на следующем жизненном этапе. Это случайное обстоятельство определило и судьбу Соломина, и судьбу Танича, и другие судьбы.
Михаил Танич:
- Илью Соломина я помню очень хорошо. После войны мы вместе учились в Ростовском инженерно-строительном институте - я на архитектурном факультете, он на ПГС. Невысокий, коренастый, с залысинами, глаза чуть навыкате, Илья ходил в стоптанных кирзачах, в военной форме без погон - у него другой одежды не было. Кажется, носил на гимнастерке орден Красной Звезды. Подрабатывал в институте электриком. Был умным - этакий философ, всегда смотрел в корень любого явления. Мы иногда выпивали вместе - Илья это умеет. Он был под большим влиянием личности своего командира батареи (которого тогда никто не знал), считал "Саню" особым человеком и за бутылкой часто вспоминал. Жил он тогда на квартире у Решетовской...
- Вы в Ростов поехали, потому что Солженицыны были ростовчане?
- Да. Предыстория такая. Я из Минска родом, и когда наши Минск взяли, естественно, рвался узнать, что с семьей. Но батарея проходила не через Минск, а километрах в двадцати от него. Солженицын попросил Пшеченко меня отпустить, тот не разрешил сначала, но через час вдруг подлетает его "виллис" и Пшеченко кричит: "Соломин! Быстро! Поехали, поищешь своих!" Приезжаем ко мне на Революционную - дом разбит. Мотались по городу, искали знакомых, наконец нашли нашу дворничиху, Лященко. Она и рассказала, что и отца моего, и мать, и сестричку... Про брата я еще раньше знал: попал в окружение, значит - плен, а еврей у немцев в плену - сами понимаете... В общем, там, у дворничихи, я понял: на свете остался один. В каком состоянии вернулся в батарею - объяснять не надо. Исаич меня обнял, что-то говорил, потом сказал: кончится война - поедешь со мной в Ростов. А еще через какое-то время я получил очень хорошее письмо от Наташи Решетовской. Наташа писала, что скорбит вместе со мной, но надо жить, и тоже - если пожелаю, то после войны могу не возвращаться в Минск, а ехать к ним. Квартира большая, четырехкомнатная, места хватит. Я и поехал - какая теперь разница?
Для меня было очень важно поступить в институт. Родители были патриархальные такие евреи, малограмотные, и отец мечтал, что я выучусь. Поступить - это был долг перед его памятью. Но я же с 39-го в погонах! Все забыл! Выбрал вуз, где поменьше экзаменов - строительный, там сдавали физику, математику и сочинение. Сочинения больше всего боялся. Писал по Толстому: "Патриотизм русского народа в романе "Война и мир". За экзамены отвечал такой Ш., он на собеседовании сказал, что сейчас уже другая трактовка темы, поэтому - тройка, но поскольку я другие экзамены сдал на пять, то прохожу. И долго со мной очень ласково беседовал. Вообще начал меня примечать, улыбался, приглашал в кабинет поболтать. Я, лопух, расчувствовался, пару раз откровенно поговорил. Знать бы тогда, что он стукач!
- Как вы это выяснили?
- После ареста. Вообще-то несчастный человек этот Ш. Сын у него лежал парализованный, потому не эвакуировался. Немцы его назначили директором техникума, отказаться побоялся, да и сын... Наши пришли: "Ага! Пособничал врагу!" И ставят перед выбором: или начинаешь работать на органы, или... Не могу не отметить, он показаний дал по минимуму, в отличие от второго стукача, Д.
