Как только мы прошли нашу кардио
тренировку на лестнице, перед нами оказалась дверь, которая выглядела так, как будто она вела в темницу
или в маленький замок. Если бы она была заперта, даже Никки, со всей своей силой, усиленной тем, что
был оборотнем и поднятием тяжестей, не смог бы легко пройти через нее. Он должен был прорываться
через нее, что дало бы б
ольшему количеству охранников с другой стороны возможность подготовиться к тому, что было достаточно
сильным, чтобы пройти через дверь. На внутренней стороне двери в подземелье была еще
одна пара охранников, а на другой стороне гостиной/приемной
- еще одна пара. Еще пара телохранителей охраняла длинный коридор, вырубленный в скале естественных
пещер, которые были здесь несколько веков назад. Затем за одной из дверей была еще одна группа
телохранителей, прежде чем мы наконец добрались до пары за дверью спальни Жан-Клода. Они впустили
нас, сказав:
─
Ренар и Росомаха сказали, чтобы впустили вас, не доложив.
Ренаром был Жан-Клод, а Росомахой
- Мика. Мне не нравились новые позывные, что, вероятно, было одной из причин, по которым у меня были
такие проблемы с выбором одного для себя. Охранники открыли дверь в спальню Жан-Клода, и Миллиган и
Кастер стали свободны, официально не военным путем, когда доставили Натаниэля и меня на нашу «базу».
Дверь
за нами закрылась, и я протяжно выдохнула напряжение между лопатками, которое накапливалось где-то
между всеми проверками охраны. Я согласилась, чтобы Клаудия попробовала новую ротацию стражей, но я
не совсем поняла, что это может означать для повседневной жизни внутри цирка. Если Мика чувствовал
себя подавленным большим числом людей в нашей жизни прежде, то это не поможет точно. Я ожидала
найти Мику и Жан-Клода в изготовленной на заказ кровати оргийного размера, которая возвышалась в
спальне, но свет от единственной прикроватной лампы показал, что кровать пуста. Она была аккуратно
застелена: покрывало было королевского синего цвета, с подушками в соответствующих цветах с красными
подушками в верхней части кровати с балдахином, что, вероятно, означало, что шелковые простыни под
ними будут красными, чтобы соответствовать акценту подушек. Лампа оставляла большую часть комнаты в
тени, но она давала достаточно света, чтобы осмотреться. Искусственный камин у одной стены, меховой
коврик и несколько стульев перед ним тоже были пустыми. Обычно я не была разочарована тем, что Жан-
Клод ждал меня, но сегодня пустая комната
выглядела хорошо. Как будто видеть больше людей в этот момент было бы слишком, независимо от того, кто это был.
─
Они в ванной
─
сказал Никки.
─
Ты слышишь их?
─
спросила я.
─
И чувствую пену в ванной.
Натаниэль понюхал воздух.
─
Лаванда
─
сказал он.
Я не чувствовала ни черта с такого расстояния, но когда дело касалось отслеживания запахов, я была всего
лишь человеком.
─
Прежде чем мы пойдем в ванную, можем ли мы поговорить обо всех охранниках, через которых мы только
что прошли?
─
Спросил Натаниэль.
─
Конечно
─
сказала я.
─
Нам нужно столько охранников?
─
спросил он.
─
Нет
─
сказал Никки.
─
Клаудия говорила со мной о том, чтобы попробовать новую усиленную ротацию охранников,
─
сказала я.
─
Есть ли новая угроза, о которой я не знаю?
─
Спросил Натаниэль.
─
Нет, и в этом все дело. Она хотела опробовать новую усиленную систему безопасности, прежде чем она нам
понадобится, чтобы мы могли устранить ошибки
─
сказала я.
─
Это не только в цирке,
─
сказал Никки.
─
Я знаю, что мы тестируем новую схему на всех предприятиях.
─
Сказала я.
─
Могла бы упомянуть об этом, или ты сказала всем, кроме меня?
─
сказал Натаниэль.
Я сжала его руку, которая все еще была в моей. Я была счастлива, что он не отстранился.
─
Я не подумала сказать об этом никому из нашей поли группы, Натаниэль. Прости, ты прав. Я должна была
сказать всем вам, но между попытками сделать три свадьбы, работой в Аниматор Jkc., еще работой
маршалом, а
также нашей поли-группой, я думаю, что просто потеряла связь с этим.
Натаниэль сжал мою руку, что заставило меня взглянуть на него.
─
Ух ты! Признаешь, что не можешь уследить за всем, до того пока это все не взорвалось перед тобой. Ух, терапия!
