Зоя Евгеньевна служила в роскошной юридической конторе на четвертом этаже. Паркеты, ковры, многозначительная тишина – здесь люди заняты важными делами! – на стенах портреты знаменитых адвокатов и присяжных поверенных, смешанный вкусный запах кофе, духов и озона от копировальных машин. Должно быть, супруга режиссера большой специалист, если работает в таком прекрасном месте!
За письменным столом – дерево, сукно, бронзовый прибор и дорогущий маленький компьютер, все самое настоящее, – сидела девушка в строгом деловом костюме и очках. Она набирала текст, ухоженные пальцы двигались словно сами по себе, почти незаметно – высший пилотаж.
Тонечка сказала, что она к Зое Евгеньевне. Девушка приветливо предложила ей присесть – вон кресла.
Тонечка вздохнула, ей стало неловко.
…Прав Герман! Она явилась к постороннему человеку – зачем?! У этого человека вон какая жизнь, а Тонечкино глупое и ненужное сочувствие испортит эту самую жизнь!
Впрочем, смерть всегда портит жизнь…
– Это вы мне звонили?
Тонечка неловко повернулась и поднялась, тоже неловко.
– Я Зоя Филиппова, – продолжала ровным голосом молодая и прекрасная красавица. – Вы что-то хотите мне сказать?
– Если можно, не здесь, – умоляющим голосом попросила Тонечка. – Это недолго, извините меня.
Красавица хмыкнула, пожала плечами и сказала:
– Пойдемте.
Тонечка поплелась за ней.
У красавицы были совершенные ноги, совершенная спина, совершенная талия. Волосы как из рекламы шампуня, у людей не бывает таких волос, как в рекламе!..
Может, секретарша ошиблась, и красавица никакая не жена покойного режиссера Филиппова – псевдоним Ваня Сусанин! – а, например, одна из подруг великого продюсера?
На подругу великого продюсера красавица была похожа, а на жену режиссера Филиппова – нет.
В просторном кабинете было словно еще тише, глуше. Мебель дорогая и добротная, очень современная, странная, ломаных линий. Таких интерьеров не показывали ни в каком кино – слишком дорого и непонятно «простому зрителю», как сказал бы Герман.
– Вот сюда, – и красавица показала, куда именно Тонечке разрешено поместиться. – Что вам нужно?
– Я была с вашим мужем, когда он… сегодня утром он…
– Помер, – сказала красавица, рассматривая ее. – Я знаю. Вам нужны деньги?
– Почему деньги? – смешалась Тонечка.
– Вы его любовница и вам нужны деньги? Вам он тоже обещал?
– Я сценарист, – сказала Тонечка, изо всех сил жалея, что впуталась в такую ерунду. – И я была утром в квартире Василия. Он умер у меня на глазах.
– Какая потеря, – проговорила красавица. – Он обещал вам денег и вы пришли за ними?
Тонечка почесала голову, темные очки свалились на пол, она полезла их поднимать. Когда она вынырнула из-под стола, щеки у нее были пунцовыми.
– Зоя Евгеньевна, – начала она. – Я просто сценарист, а не любовница вашего мужа. Я его едва знаю. Он как-то должен был снимать фильм по моему сценарию, но что-то там не срослось. Сегодня утром мы с Александром Германом, продюсером, приехали к вашему мужу, и он умер у нас на глазах. Деньги мне не нужны.
– Зачем вы меня разыскали?
Тонечка помолчала.
– Чтобы спросить у вас, может, вы знаете, кто к нему в последнее время приходил.
– Зачем вам это? Для сценария?
– Он говорил, что его непременно убьют.
– Василий только и делал, что нес ахинею.
– Да, но сегодня утром он умер.
– Логично, – неожиданно заключила Зоя. – Вы хотите вести следствие?
Тонечка еще немного помолчала.
– Моя дочь нашла тело актрисы Дольчиковой. Дольчикова погибла во время приемных экзаменов в театральном институте.
– Я читала в новостях.
– На следующий день я встретила на работе вашего мужа. Он был пьян, плакал и кричал, что Свету убили и его тоже убьют. Я хочу выяснить, как связаны две смерти – вашего мужа и Дольчиковой.
– Беспокоитесь за дочь?
– Да, – просто сказала Тонечка.
– Понятно.
…Если без лицемерия, пронеслось в голове у Тонечки, то все просто и понятно.
Зоя встала, подошла к столу и нажала кнопку на телефонном аппарате.
– Наташ, сделайте нам чаю, – попросила она задумчиво. – Или вам кофе?
– Лучше кофе.
Зоя вернулась на свое место напротив Тонечки, села боком и стала рассматривать весеннее небо за окном.
