И вот сейчас Серебристая Луна, город, основанный и развивавшийся как оплот независимости и благородства, город, где были рады представителям всех народов, если они приходили сюда с доброй волей… этот город захлопнул перед ним свои ворота. Похоже, здесь были рады всем, кроме темных эльфов.
Никогда прежде он не осознавал с такой ясностью всю безысходность жизни изгнанника. Ни один город Надземья, включая даже самые отдаленные поселения, не мог стать его домом. И столь безжалостное крушение последних надежд пугало его.
Сейчас он стоял, глядя на звезды с той же любовью и благоговением, которые неизменно ощущали его сородичи, жившие на поверхности. Но эльф всерьез размышлял над тем, чтобы пересмотреть свое решение и вернуться обратно в подземный мир.
Неужели он нарушил некое божественное предназначение и преступил незыблемые границы естественного порядка этого мира? Возможно, следовало принять свою судьбу такой, какова она есть, и остаться в подземном городе… среди таких же, как и он сам?
Внезапная вспышка в ночном небе прервала его размышления. Одна из звезд прямо над его головой вдруг засверкала и резко увеличилась в размерах. Ее свет залил обрыв, над которым стоял Дзирт, ровным серебристым сиянием. Однако звезда продолжала вспыхивать, постоянно увеличиваясь.
Но вот сияние исчезло, и он увидел, что прямо перед ним стоит незнакомая женщина. Ее волосы отливали серебром, а лучистые глаза на удивительно юном лице светились мудростью и огромным жизненным опытом. Она была чуть выше Дзирта. На женщине был роскошный шелковый плащ, голову ее венчала высокая золотая корона, украшенная множеством драгоценных камней.
Женщина смотрела на эльфа с искренней симпатией – так, словно читала его мысли и прекрасно понимала те чувства и переживания, которые ему самому еще только предстояло осмыслить.
– Мир тебе, Дзирт До'Урден, – сказала она, первой нарушив молчание, и ее голос прозвучал словно дивная музыка. – Я – Аластриэль, Верховная Повелительница Серебристой Луны.
Дзирт внимательно разглядывал ее; судя по красоте, одеянию и горделивой осанке собеседницы, сомневаться в ее словах не приходилось.
– Тебе известно, кто я? – спросил он.
– Многие знают о Друзьях Халла – так назвал вас Гаркл Гарпелл. Дворф, болтающийся по лесам в поисках своей древней родины, не такое уж редкое явление в этом мире, однако, если рядом с ним шагает темный эльф, такая компания неминуемо привлечет внимание окружающих.
Глубоко вздохнув, Аластриэль взглянула в лавандовые глаза эльфа и сказала:
– Это я запретила впускать тебя в город.
– Тогда зачем ты сейчас явилась передо мной? – спросил Дзирт, скорее из любопытства, чем со злости. Трудно было связать такой бессердечный поступок со столь очаровательной женщиной. Благородство и терпимость Аластриэль были широко известны на севере. Впрочем, после недавней беседы со стражниками Дзирту уже несколько раз приходило в голову, что эти слухи несколько преувеличены. Но сейчас, видя, что она, судя по всему, искренне сожалеет о своем решении, Дзирт сразу понял, что в том, что ему довелось слышать ранее, есть своя доля истины.
– Я чувствую, что должна объяснить тебе, в чем дело, – ответила она.
– Тебе незачем обосновывать свои решения.
– Нет, я должна, – сказала Аластриэль. – Я сделала это ради тебя, ради меня и ради моего города. Ведь запрет задел тебя в гораздо большей степени, чем ты хотел бы признать это, – и она приблизилась к эльфу. – Поверь, мне было тяжело принять такое решение.
– Тогда почему? – резко спросил Дзирт. – Ведь если ты знаешь, кто я, тебе должно быть известно, что я ничем не угрожаю твоим людям.
Аластриэль протянула руку и коснулась щеки эльфа – ладонь ее была холодна как лед.
– Предубеждения. Пойми, жизнь на севере такова, что предубеждения играют чрезвычайно важную роль. И порой они даже берут верх над справедливостью. Ты стал жертвой подобных предубеждений, только и всего.
– Да, я с этим уже сталкивался.
– Я знаю, – прошептала Аластриэль. – Нам сообщили из Несма, что они отказались впустить тебя. Полагаю, что ты уже привык к подобному отношению.
