Дзирт и Бренор, не слишком удивленные случившимся, переглянулись.
– А что наши комнаты? – спросил Бренор. Реджис покачал головой:
– Сомневаюсь…
– А мои монеты?
Хафлинг вновь покачал головой.
– Пф! – фыркнул Бренор и двинулся к двери таверны.
– Я бы не стал… – начал было Реджис, но затем пожал плечами, решив, что пусть дворф поступает как хочет.
Бренор вошел в зал и застыл от изумления.
Пол таверны был сплошь завален обломками мебели, осколками битой посуды и телами завсегдатаев. Хозяин заведения стоял, облокотившись на разбитую стойку бара, – одна из подавальщиц бинтовала ему голову. Тот, кем Вульфгар проломил стену, все еще висел на ней, еле слышно постанывая, и Бренор при виде его лишь усмехнулся. Женщины, приводившие помещение в порядок, проходя мимо застрявшего в стене бандита, пинали его, от души наслаждаясь стонами несчастного.
– Не зря пропали деньги! – заключил Бренор, выходя на улицу.
– Ну и погром! – сказал он Дзирту. – Они что, бросились на него всей толпой?
– Да, все, кроме одного, – ответил Реджис. – Все, кроме стражника.
– Гвардеец Лускана в этом вертепе? – спросил удивленный Дзирт. Реджис кивнул:
– И, что самое интересное, это был тот самый стражник, Джиердан, который впустил нас в город.
Дзирт и Бренор обменялись озабоченными взглядами.
– Перед нами разгромленная таверна, за спиной – убийцы да еще подозрительный стражник, который интересуется нами больше, чем следовало бы, – сказал Бренор.
– Уходим, – в третий раз за этот вечер сказал Дзирт и, когда Вульфгар вопросительно уставился на него, поинтересовался: – Скольких ты сегодня отделал? И сколько из них завтра постараются всадить тебе нож в спину?
– И кроме того… – пискнул Реджис до того, как Вульфгар успел открыть рот. – Я не собираюсь ночевать посреди аллеи в компании голодных крыс!
– Тогда к воротам, – сказал Бренор. Но Дзирт покачал головой.
– Только не к воротам! Не забывайте, что нами весьма настойчиво интересуется городская стража. Мы покинем город, перебравшись через стену, – так, чтобы никто не знал о нашем исчезновении.
Через час они вновь шагали по равнине, подставив лицо ветру, который уже не задерживали высокие крепостные стены Лускана.
Реджис подвел итог:
– Вот и закончилась наша первая ночь в первом городе, что встретился на нашем пути. Мы улизнули от убийц, намяли бока местным бандитам и привлекли внимание стражи. Неплохое начало!
– Но зато у нас есть это! – вскричал Бренор, размахивая картой. Теперь дворф не сомневался, что они отыщут родину его предков, – первое препятствие они преодолели успешно.
Впрочем, ни он, ни его верные друзья не знали, что на столь дорогой его сердцу карте нанесены несколько смертельно опасных ловушек, одна из которых вскоре подвергнет их жесточайшему испытанию.
В самом центре Города Парусов возвышалось удивительное здание. Сами стены его, казалось, излучали волшебство. В отличие от других строений этого мира, Небесная Башня Арканы имела форму сложенного из камня дерева. Четыре большие ветви устремлялись ввысь, отходя от огромного кряжистого ствола. Башня, как легко мог заметить любой понимавший толк в волшебстве, была сложена отнюдь не человеческими руками.
Архимаг-Магистр Небесной Башни жил в ее центральной части, в стволе, а остальные четыре главных чародея гильдии обитали в ветвях. Эти ветви были ориентированы на четыре стороны света, и чародеи занимались тем, что внимательно наблюдали за происходящим, а порой и оказывали влияние на события, происходившие в подведомственных им направлениях. Так, например, западный чародей внимательно следил за морем, за кораблями купцов и пиратскими шхунами, появлявшимися в районе гавани Лускана.
Друзьям из Десяти Городов, вне всякого сомнения, было бы интересно узнать, о чем в тот день шла речь в северной ветви Небесной Башни.
– Ты неплохо поработал, Джиердан, – сказала Сидния, самая молодая волшебница Небесной Башни, ученица одного из наиболее могущественных чародеев гильдии. Сидния была некрасива, но собственная внешность мало заботила ее, всю свою энергию девушка посвятила постижению колдовского искусства. Большую часть двадцати пяти лет своей жизни девушка провела, упорно стремясь к одной цели – титулу чародея. Ее настойчивость и трудолюбие ни у кого не вызывали сомнений, и было ясно, что в самое ближайшее время она добьется своего.
