– Даже ночь, – поправила я.
– Ну да, уже ночь...
Мужчина тряхнул головой, и прядь волос упала ему на лоб, нарушив идеальную прическу, и сразу он стал моложе и словно беззащитнее. Он был немного похож на какого-то голливудского актера и с каждой минутой нравился мне все сильнее. «Что за глупости! – одернула я себя. – Кто он? Ресторанный певец! Может, он пьет и вообще... ведет антиобщественный образ жизни. Кажется, так говорили раньше... Может, он только к матери является таким примерным мальчиком! А я, дурочка, уже пытаюсь представить, как мы с ним будем смотреться со стороны».
– Лиза останется у нас на сегодня, – сказала Нина Ивановна. – Дождь...
– Да-да, сильный дождь! – торопливо произнес ее сын, поднявшись на веранду и стряхивая с плеч пиджака капли. – Я еле добрался... А завтра, если вы не возражаете, я провожу вас, Лиза.
Нина Ивановна вознамерилась показать мне комнату, в которой мне предстояло провести ночь, но ее сын произнес вроде бы огорченно:
– Как, вы уже ложитесь? Я, признаться, посидел бы с вами... Мама, ты достала наливку? Это чудесно, я бы тоже с вами выпил...
«Точно, алкоголик... Хотя почему я так о нем думаю? Почему я вообще о нем думаю?»
Я решительно отказалась от каких бы то ни было посиделок и отправилась вслед за Ниной Ивановной.
Комната, которую она мне отвела, была очень уютной – впрочем, в этом доме все было уютным и носило отпечаток того рассудительного спокойствия, каким внучка писателя Калугина обладала в полной мере.
Книжный шкаф с собраниями сочинений классиков – корешки, хоть и позолоченные, но сильно потертые. В этом доме явно читали книги, что мне, как человеку, близкому к литературе, очень импонировало. Напольные часы, кровать с шишечками... Безукоризненно чистое белье пахло любимыми духами Нины Ивановны.
Я накинула с внутренней стороны на дверь крючок – но сделала это скорее из каких-то принципиальных соображений, чем действительно беспокоясь о своей безопасности, и приготовилась погрузиться в сладкий сон.
Но не спалось...
В доме уже давным-давно все затихло, и даже дождь перестал стучать о карниз, а я все таращила глаза в темноту и пыталась понять, почему я оказалась в этой комнате. Вот просто так приехала и... осталась здесь ночевать. Самым удивительным было то, что мне здесь очень даже нравилось. Да, мелькнули какие-то сомнения, но тут же исчезли. Даже сын Нины Ивановны не вызывал во мне отторжения.
И этот сад за окном...
Нет, он совсем не страшный ночью – он таинственный. Он пахнет сыростью и свежестью, яблоками и уходящим августом. Я всегда мечтала иметь такой сад.
Закутавшись в длиннейшую шаль хозяйки, я встала, подошла к окну. Половинка луны плыла в прозрачных тучах, и было непривычно – для меня, жительницы городского центра, – тихо.
Босиком, боясь разбудить хозяев, я прокралась по темному коридору, пропитанному вкусным запахом старого, давно обжитого дома, и опять вышла на веранду. Странно, но холодно не было.
Я забралась с ногами на стул, закуталась в шаль еще плотнее и залюбовалась ночным садом. Я решила, что спать сегодня вообще не буду.
Где-то глухо, едва слышно, часы пробили три раза. «Надо будет рассказать Аглае об этом приключении, – подумала я. – Ну да, в моей жизни так мало событий, что поездка сюда, ночевка в чужом доме настоящее приключение для меня».
И в этот самый элегический момент, когда я просветленным взором смотрела на половинку луны в тучах, рядом скрипнули половицы.
– Вам не спится? – шепотом спросил меня сын хозяйки. В лунном свете Саша выглядел бледным, точно покойник. Вероятно, я тоже выглядела не лучше.
– Да, – прошептала я в ответ. – Вам от меня столько беспокойства...
– Господи, да что вы... – Он даже поперхнулся от избытка чувств и закашлялся. – Как вы можете так говорить! Мы с мамой очень рады, что кто-то заинтересовался нашим архивом... Мама немного рассказала мне о вас – это ничего?
– Конечно, ничего, – с удивлением произнесла я. – Должны же вы знать, кого приютили под своей крышей!
– Вы занимаетесь литературным исследованием, это так здорово... А я немного пою.
– Где?
– В клубе «Дель Арт», это в районе Солянки... Никогда не были там?
