– Ну, – неуверенно начал я. – Пока известно два. Технология и магия.
– Неверно. Доминирующих два, а тех, которые не выдержали конкуренции и исчезли, даже на Земле известно гораздо больше. Про Миры я и не говорю. Они упорно пытаются подогнать вас под привычные рамки, а это невозможно. Ваши роботы – это не зомби, ваши инки – это не духи и не демоны, ваши лидеры – это не потомственные маги, а удачливые дельцы или ловкие демагоги. По всем их представлениям, вы не можете существовать, и тем не менее вы существуете и этим фактом опрокидываете всю их систему мировоззрения.
– Но неужели последствия контакта для Миров столь велики?
– Велики? – Корин приподнял бровь. – Да их никто вообразить не может. Сама идея общества, где все, пусть номинально, но считаются равными, не может возникнуть там, где это неравенство очевидно для каждого. Крестьянин на каком-нибудь далеком Мире рвет с головы шапку при виде дворянина, потому что знает – тот может что-то, чего не может он. Но вот он узнает, что существует способ, при помощи которого он, простой крестьянин без всяких магических способностей, сможет делать почти то же самое. Спрашивается, будет ли он развивать эту мысль дальше и до каких пределов?
– Но ведь и у магии немало достижений, – попытался возразить я. – Например, та же алхимия, все эти реакции катализа, трансмутация элементов при низких энергиях…
– А-а, – полковник сморщился. – Одна из самых больных тем на переговорах. Да, маг может изготовить золото, и это будет дешевле, чем в трансреакторе. Но маг не может заниматься этим круглосуточно, а реактор может! И пока маг спит, ест или трахается, реактор выдает продукцию. Через неделю, месяц, максимум два, стоимость реакторного золота окажется ниже, а уж объем! Это если какой-нибудь добывающий концерн не найдет способ качать золото, скажем, из атмосферы Юпитера.
– До сих пор же не нашли.
– Потому что искали без особого старания, – сказал Корин. – Потребности Федерации в золоте покрывались, а сбивать цену было невыгодно. А тут открылся такой рынок. Потребность возросла в десятки, сотни раз. Я уже достаточно изучил особенности технологии – если перед вашим обществом поставить конкретную задачу, сулящую прибыль, она будет решена. Любыми путями!
– Ну не может же быть все настолько плохо? – удивился я.
– Плохо?! – усмехнулся полковник. – Скажите это слово контактной комиссии из МИДа, и они прибьют вас на месте. Если говорить о золоте, то на сегодняшний день в постройке находятся сорок семь трансреакторов, и каждый месяц это число увеличивается. Как только половина из них выйдет на рабочий режим и начнет выдавать золото, то цена на него упадет вдвое. А если правительство Федерации под давлением промышленников отменит квоты на экспорт, то экономика нескольких десятков Миров рухнет в тот же миг.
– Но ведь Земля одна, а Миров…
– И что? Критериев для сравнения не существует. Как сопоставить небо и воду? По промышленному потенциалу? В Мирах и слов таких нет. По уровню рассеянной природной магии? На Земле ее и не было никогда. По количеству Машин Судного Дня, которые Федерация может наштамповать за месяц?
– Но ведь у Миров тоже есть заклинания, способные уничтожить планету, – возразил я.
– Правильно, есть. Но магов, способных его применить, можно пересчитать по пальцам одной руки. А Машину Судного Дня может привести в действие любой олух, прочитавший инструкцию. Ладно, не будем мелочиться – любой доктор физматнаук, имеющий представление о Теории Единого Поля и способный прочитать показания приборов. Сколько на Земле таких докторов?
– Так, по-вашему, Земля превосходит Миры? – спросил я.
– Вы ничего не поняли, Мракович, – поморщился Корин. – Или сделали вид, что не поняли. Земля и Миры настолько различны, что их просто-напросто нельзя сравнить. Вот, например, шпага, которую вы держите в руках. Что в ней важнее, работа эльфов или космические сплавы?
– Ну, наверное, работа эльфов, – неуверенно предположил я.
– Да? Этой шпагой можно отразить удар меча гномской работы, причем от меча останется одна рукоятка. Обычные эльфийские клинки такого не могут. Да и о самой идее шпаги эльфы никогда не слышали. За тысячи лет никто в Мирах не додумался до оружия, пробивающего доспехи не за счет грубой силы.
