Когда я впервые примкнул к этим людям, мой дом служил надежной явкой. И поэтому жить в нем стало очень опасно. Настолько опасно, что я потерял свой дом с зелеными ставнями, потерял в тот момент, когда он перестал быть надежной явкой; в тот момент, когда я однажды проснулся и увидел, что кто-то роется в моих вещах, а к моей голове приставлен пистолет; в тот момент, когда я понял, что нас предали – так же как Тупака Амару сотни лет назад.
Поэтому рассказывать о своем доме мне трудно, так как иногда, думая о нем, несмотря на идеализированные в ссылке воспоминания, я чувствую в себе что-то очень хрупкое и чувствительное, – будь я религиозен, можно было бы назвать это моей душой, – то, что привязано к могучим лошадям, скачущим в разные стороны.
И вот я попал из Монтевидео в Лондон, с несколькими остановками по пути. И стал невидимкой. Если кто-то хочет научиться быть невидимкой, ему достаточно взять в руки швабру и ведро. Это может оказаться не так уж плохо. Иногда меня радовала моя невидимость. Я мыл туалеты и подметал пол на станциях метро, в банках, редакциях газет и университетах. Я даже подметал кабинет преподавателя университета, там висела большая карта Уругвая и была целая полка книг по истории наших знаменитых тупамарос. Сейчас я работаю в офисе телекомпании, и это легкая работа, потому что я здесь старший, хотя и получаю немногим больше, а иногда по ночам я мою туалеты в ночном клубе с крайне обманчивым названием «Sublime». По-английски это произносится «саблайм» и обозначает что-то вроде «величественный, возвышенный, грандиозный», хотя ничего подобного тут нет и в помине.
Я рад, что работаю с соотечественником, тоже уругвайцем. Как и многие другие молодые уругвайцы, он больше не живет на родине. Правда, нас тут не так много, и по численности мы безнадежно уступаем нигерийцам и колумбийцам, поэтому мне приятно работать вместе с Франсиско Гонсалесом, или, как его жестоко, но с юмором называют колумбийцы, Pobre Poncho[16]. Бедным Панчо его прозвали из-за истории, в результате которой он сюда попал. Она связана не с политикой, а с любовью. Бедный Панчо совершил ошибку, влюбившись в английскую девушку на пляже одного очень красивого места под названием Пунта-дель-Дьябло, на юге Бразилии. А эта девушка – несомненно, под влиянием солнца, прохладного вина, набегающих на берег волн Атлантического океана и прелестного отеля – влюбилась в Панчо. Ау qué lindo![17] Она училась и должна была один год провести за границей, чтобы написать диссертацию о правах человека и безнаказанности преступников в Уругвае. В числе сувениров, которые девушка привезла с собой в Лондон, – ожерелья из акульих зубов из Пунта-дель-Дьябло, кожаной сумки, избранных сочинений Бенедетти – был и ее новый экзотический приятель, Франсиско «Панчо» Гонсалес.
Однако в Лондоне произошло непредвиденное. Иллюзии развеялись, все стало выглядеть в ином свете, и бедный Панчо лишился обаяния новизны. Достаточно сказать, что умение произнести «это дверь» или «сахар, пожалуйста» и ничего больше по-английски – очаровательно в Южной Америке, но не в этом огромном городе, где парень стал лишь еще одним глупым и смущенным иммигрантом. А кроме того, единственной работой, которую уругваец мог получить, было мытье посуды и уборка офисов. (Это казалось тяжело и для самого Панчо, который вышел из богатых кварталов Монтевидео и, среди прочих благ жизни, имел прислугу.) Дела пошли плохо: красотка стала грубо разговаривать с Панчо, жаловаться на отсутствие денег, рассеянно ворошить свои светлые волосы, в которых запуталось его простое сердце, и говорить, что ее удручает их положение и его грубые латиноамериканские замашки настоящего мачо.
Дело приняло скверный оборот, и теперь бедный Панчо работал уборщиком, не желая возвращаться в свой квартал Поситос и смириться с поражением, не желая признаться даже самому себе в том, что его отношения с Софи – которая по-прежнему великодушно отмечала его помощь в разделе «Благодарности» своей диссертации – не живее, чем Тупак Амару. А колумбийцы дразнят парня, водят в бары с латиноамериканской музыкой и советуют забыть этих холодных чопорных гринго и найти себе какую-нибудь прелестную chicolita
