Ее сердце забилось так неистово, что она могла слышать его стук в ушах.
— Это происходит снова, мистер Монтана. Один взгляд на ее пылающие щеки сказал ему, что она имела в виду. Он усмехнулся.
— Снова горячий трепет, да? Думаете, нам следует что-то с этим сделать?
Его вопрос усилил ее желание.
— Не обращать внимания, — прошептала она. Он усмехнулся еще шире.
— Может не пройти.
— Пройдет, если стану думать о чем-то другом, — решила она вслух. — Каковы ваши планы на будущее? — Она увидела, как ее вопрос превратил насмешливое выражение его лица в задумчивое. — Мистер Монтана?
Он никогда не говорил о своих мечтах — мачеха отучила, поэтому давно понял, что является единственным человеком на земле, верящим в самого себя…
Теодосия заметила его нерешительность.
— Что-то не так с вашими планами на будущее, мистер Монтана?
Он отвел взгляд.
— С ними все в порядке.
— Понятно. Что ж. Жаль, что они вас не радуют и вы не гордитесь ими.
Как посмела она так подумать, вспылил он.
— Я чертовски счастлив ими, женщина! Вы были бы тоже, если бы работали ради них так тяжело и долго, как я!
Она сдержала обиженный взгляд.
— Мистер Монтана, вы хотите сказать, что я не понимаю, что можно чувствовать, работая ради того, что хочешь иметь?
Он сел, подтянул колени к груди и положил на них руки.
— Ради чего вам стоило работать? Чтобы получить хорошие отметки за домашнее задание, быть может? Как бы вы отнеслись к работе ради двадцати пяти тысяч акров превосходных пастбищных земель? Вы хотя бы представляете себе цену такого количества земли? Она стоит более двух тысяч долларов, мисс Уорт, и только пять сотен отделяют меня от владения ею. Я работал десять лет, чтобы заработать эту сумму, и если понадобится, буду работать еще десять, чтобы получить остальное!
— Вы намереваетесь выращивать кукурузу? — Она прекрасно знала, что он не стал бы выращивать кукурузу — был слишком нетерпелив, чтобы ухаживать за растениями, но подозревала, что ее вопрос заставит его открыть больше, чем она знала. — На двадцати пяти тысячах акров можно выращивать огромное количество кукурузы.
— Кукурузу? — закричал он. — Единственное, для чего мне нужна будет кукуруза, это для кормов! Я не собираюсь стать каким-нибудь ползающим на четвереньках фермером, черт побери! Собираюсь выращивать лошадей!
Глаза Теодосии расширились от удовольствия.
— Лошадей! Так ведь мой отец…
— Да, лошадей, мисс Уорт. Понятно? Лошадей. В прекраснейшей прерии, которую только можно представить. Трава там вырастает до пояса, когда дует ветер, она становится похожей на зеленое море. А в родниках и речушках течет самая чистая и вкусная вода, которую вы когда-либо пробовали.
Она наблюдала, как его лошадь бьет копытом о землю невдалеке. Под лунным светом серая шерсть жеребца сияла серебром, и Теодосия подумала, как он красив.
— У вас великолепная лошадь, мистер Монтана. Как вы ее зовете?
— Его зовут Секрет.
— Это ваша гордость и ваша радость, не так ли? Чтобы она не догадалась, насколько дорог был ему Секрет, Роман бросил на лошадь равнодушный взгляд.
— Обычный конь, не более.
Теодосия не согласилась. Жеребец — необычный конь. Было в нем что-то свое, особенное, но она не могла понять, что именно.
Она снова взглянула на Романа.
— Зачем покупать землю, мистер Монтана? Многие мужчины просто разрабатывают землю, которая пустует, и довольно неплохо зарабатывают на жизнь и без покупки земли. Он фыркнул.
— И что будет с теми мужчинами, если владельцы решат использовать землю, мисс Уорт? Их прогонят, вот что. Я позаботился о том, чтобы каждая травинка на земле, которая нужна, действительно принадлежала мне. На это ушло немало времени, но я отыскал сенатора Альваро Мадригала, владельца земли. Он живет в Темплтоне, и когда зашел разговор о земле, он с готовностью согласился продать ее, и к тому же он не планирует возвращаться туда. Поэтому, когда у меня накапливается изрядная сумма денег, я езжу и отдаю ему. Именно за этим и приезжал в Темплтон, когда познакомился с доктором Уоллэби. Как только сенатор Мадригал подпишет купчую, уже никто никогда не заберет у меня землю.
