– Черный, – твердо ответила Флер. – Меня интересует только черный цвет.
Спустя час Флер посмотрела на свое отражение в зеркале, улыбнулась и кивнула. Простой черный костюм идеально облегает фигуру. На ногах прозрачные черные чулки и скромные неброские черные туфельки, волосы уложены безупречным узлом, на котором прекрасно смотрится крошечная черная шляпка.
Единственный светлый блик во всем наряде – абрикосово-розовый шелк, выглядывающий из-под жакета. Флер твердо следовала правилу – даже в самой скорбной обстановке в костюме непременно должна быть яркая цветная деталь. В толпе унылых черных костюмов розовая искорка притягивает взгляд. Люди будут оглядываться на нее, сами не понимая почему. Именно то, что нужно.
Не сводя глаз с зеркала, Флер опустила на лицо полупрозрачную вуаль. Довольная улыбка исчезла, сменившись выражением загадочности и легкой грусти. Несколько секунд Флер молча рассматривала свое отражение, потом взяла черную кожаную сумочку от Оспри и медленно кивнула несколько раз, отметив, что вуалетка бросает на лицо таинственные тени.
Неожиданно зазвонил телефон, и Флер, встрепенувшись, отвлеклась от созерцания.
– Алло?
– Где ты была? Я не мог дозвониться.
Невозможно не узнать этот голос с сильным греческим акцентом. Флер с досадой сдвинула брови.
– Сакис, радость моя! Я сейчас немного тороплюсь…
– Куда ты собралась?
– Никуда. Пройтись по магазинам.
– Зачем тебе ходить по магазинам? Я купил тебе одежду в Париже.
– Да, дорогой, но я хотела сделать тебе сюрприз – подобрать что-нибудь новенькое к сегодняшнему вечеру.
В ее голосе трепетала искренняя нежность.
– Что-нибудь элегантное сексуальное… – Вдруг ее осенило вдохновение. – Знаешь, Сакис, я подумала, может, есть смысл платить наличными? Так получится дешевле. Я ведь могу снять деньги с твоего счета в гостинице?
– В определенных пределах. Скажем, не больше десяти тысяч фунтов.
– Столько мне не нужно! – рассмеялась она. – Мне нужен только один костюм! Пять сотен максимум.
– А потом сразу возвращайся в отель.
– Конечно, солнышко.
– Никаких «конечно». На этот раз, Флер, будь добра, не опаздывай. Поняла? Не о-паз-ды-вай. – Он пролаял эти слова командирским тоном.
Флер брезгливо поморщилась.
– Чтобы все было четко! Леонид заберет тебя в три часа, вертолет должен взлететь в четыре. В семь ты встречаешь гостей. Я не хочу, чтобы получилось, как прошлый раз. Это было… просто неприлично! Ты слышишь? Флер?
– Конечно!.. Постой, тут в дверь стучат. Пойду узнаю, что им нужно.
Она выждала секунды две, уверенным движением положила трубку на рычаг и тут же вновь сняла.
– Алло? Пришлите кого-нибудь за багажом, пожалуйста.
В вестибюле было тихо и спокойно. Продавщица в бутике «Дело в шляпе!» заметила Флер и помахала ей, но Флер, не оглядываясь, прошла к стойке регистрации.
– Я хочу выписаться. И еще мне нужно снять деньги со счета. Счет на имя Сакиса Папандреу.
– Да-да, – любезно отозвалась белокурая служащая и, пробежавшись пальчиками по клавишам, спросила:
– Сколько денег вы желаете снять?
Флер ослепительно улыбнулась в ответ.
– Десять тысяч фунтов. И не могли бы вы вызвать мне два такси?
Служащая удивленно взглянула на нее.
– Два?
– Одно – для меня, одно – для багажа. Багаж отправьте в Челси. – Флер опустила глаза под вуалью. – А я поеду на похороны.
– Ax, примите мои соболезнования! – Девушка вручила счет отеля на нескольких листах. – Кто-то из ваших родных?
– Пока нет, – промолвила Флер и, не глядя, подписала счет.
Она смотрела, как кассирша отсчитывает две толстые пачки денег и укладывает их в конверты с гербом отеля. Флер приняла оба конверта, бережно уложила их в сумочку и защелкнула застежку.
– Пока нет, а там посмотрим.
Ричард Фавур с закрытыми глазами сидел на передней скамье в церкви Святого Ансельма и слушал, как церковь наполняется людьми: приглушенный шепот, шарканье ног, постукивание каблучков по плиткам пола, орган тихонько играет «Иисус, моя радость».
Ричард всегда ненавидел этот хорал. Органист предложил его три недели назад, когда стало ясно, что Ричард не в состоянии сообщить, какое произведение органной музыки особенно любила Эмили. После неловкой паузы органист тактично промолвил:
